Игорь «Батя» Борисов, 55 лет: Водитель вездехода и по совместительству охранник партии. Бывший военный, коренастый, с лицом, напоминающим потрескавшуюся вулканическую корку, и вечной самокруткой в уголке рта. Спокойный, наблюдательный, с грубоватым юмором. Одет в поношенный армейский бушлат поверх термобелья.
«Боже правый…» – прошептал Семен, замирая на краю скалистого выступа, с которого открывался вид на «Каплю». Его приборы – спектрометр, счетчик Гейгера, тепловизор – забегали дикими скачками, а потом вовсе заглохли. – «Марина Викторовна, вы видите это? Это же… это не похоже ни на что земное! Никаких известных материалов! Температура поверхности… она отрицательная! В этом кипящем аду!»
Марина молча поднесла к глазам бинокль. Ее пальцы, обычно такие твердые, слегка дрожали. «Вижу, Петров. Вижу. Батя, доложи в базу. Код „Черный Лебедь“. Полный протокол. Никому не приближаться, пока не получим инструкции. И.… приготовь табельное.» Ее голос был жестким, но в нем слышалось напряжение.
Игорь кивнул, уже достав спутниковый телефон и тяжелый пистолет Стечкина из кобуры под бушлатом. «Доложил. Ждем ответа. А стрелять-то в кого? В большую синюю сосульку?» – он хрипло усмехнулся, но глаза его внимательно сканировали «Каплю» и окружающую местность.
Прошло три часа томительного ожидания. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая сернистые паруса фумарол в кроваво-красные и оранжевые тона. Тени удлинялись, делая долину еще более зловещей. Приказ из базы был лаконичен: «Наблюдать. Не контактировать. Группа НИЦ „Космос“ вылетела. Будут через 12 часов».
«12 часов сидеть и смотреть?» – Семен нервно ходил взад-вперед по небольшой площадке. – «Марина Викторовна, давайте хотя бы попробуем приблизиться? Аккуратно! Может, есть какие-то знаки, порталы…»
«Сидеть и смотреть – наша работа сейчас, Семен, – отрезала Марина. Она сидела на камне, не сводя глаз с объекта. – Ты видел показания приборов? Это не просто объект. Это… аномалия. Физическая. Подойдешь – и тебя размажет по молекулам, или превратит в кристалл. Или просто исчезнешь. Мы не знаем ничего».
Внезапно гладкая поверхность «Капли» заволновалась. Не раскрылась, не треснула – она словно стала жидкой на мгновение. И из нее, медленно, плавно, словно вытекающая капля ртути, появилась фигура.