Кажется, что он видит всё, что во мне есть. Каждый страх. Каждую мысль. Как будто он читает меня, рвёт на части этим взглядом, перебирает по кусочкам и решает, что оставить.
Его глаза – это что-то дикое. Животное. Опасное. Мне нужно отвести взгляд. Правда. Нужно. Но не могу. Не могу.
Будто он держит меня этими глазами. Как лапами хищника, который уже поймал добычу. И я чувствую это. Его уверенность. Будто я – его. Уже.
Моё сердце колотится так сильно, что его, кажется, слышно. Звук отдаётся в висках. Я знаю, что нужно что-то сказать. Повернуться к Егору, улыбнуться, что-то сделать, чтобы разорвать эту паутину. Но нет. Я не могу двигаться.
Страх? Притяжение? Не понимаю.
Егор смеётся. Он стоит рядом, улыбается. Легко, спокойно. Ничего не замечает.
– Это Дарья, – говорит он, голос звучит как-то неуместно в этом молчании. – Моя девушка.
Девушка. Моя.
Это слово как будто эхом бьётся в голове. Я чувствую, как оно дрожит в воздухе, но почему-то звучит не из его уст, а из уст Артёма. Будто он уже мысленно его повторил.
Я? Его девушка?
А я? Я просто стою. Загипнотизированная.
Он протягивает руку.
Крепкая. Сильная. Рука мужчины, который привык держать всё под контролем. Который знает, как управлять миром, как заставить его подчиняться. Поставить на колени.
– Артём Владимирович, – произносит он, и я снова слышу этот голос.
Низкий, ровный, с едва уловимой хрипотцой. Бархат и сталь. Им можно обволакивать, можно сокрушать.
Егор что-то говорит, улыбается. Представляет нас друг другу, как будто это не имеет значения. Как будто это обычный день.
А я? А я чувствую, как тепло уходит из тела. Мои ладони влажные. Сердце всё ещё колотится так, что вот-вот вырвется наружу.
Я смотрю на его руку. И не могу двинуться. В голове пусто. Всё, что я слышу, – это его голос. Его имя. Его отчество.
Артём Владимирович.
Кажется, даже его имя звучит как приказ опуститься к его ногам.
Я беру его руку. Холодные пальцы. Тёплая ладонь. Контраст. Он слегка сжимает мою руку – ровно настолько, чтобы показать свою силу, но не причинить боль.
– Дарья, – говорю я. Или пытаюсь сказать. Голос выходит тихим, сдавленным. Это похоже на шёпот. Почти не голос.
Его взгляд всё ещё на мне. Всё ещё цепляется. Тянет. Держит.
Он кивает. Едва заметно. Но это движение ощущается, как удар.
– Дарья, – повторяет он. Как будто проверяет это имя на вкус. Как будто запоминает его.