– Рахметов, держи фланг. Обходят, обходят! – продолжал «жужжать» в динамике гарнитуры голос Саламова.
– Пустой! – одновременно крикнули мы и принялись за перезарядку.
Эти чёртовы секунды позволили двум духам пройти несколько метров по склону и спрятаться за ближайшим камнем. И как по заказу усилил давление ДШК, и вернулись к работе гранатомётчики.
– Да сколько их там?! – драл горло Рахметов, пригибаясь за камни.
Такое чувство, что количество выстрелов от РПГ у душманов, как патронов в пулемётной ленте. Будто весь склад боеприпасов они готовы здесь оставить, лишь бы добраться до нас.
Методично каждый патрон и снаряд разрывал землю вокруг нас. Ощущение, что ты на концерте, где только ударные и духовые инструменты. Ещё и играют вразнобой. Каждый звук впивался в мозг покруче жала пчелы.
Только прекратился накат, как к нам рванули духи.
– Рахметов, справа! Справа родной! – раздался самый настоящий визг в динамике гарнитуры.
Я в последний момент успел выставить автомат, чтобы снять душмана. Очередь прошла в упор и точно в лицо. Рахметова окропила кровь убитого душмана. Но слева был ещё один душман. И он уже летел на меня с кинжалом.
Совсем уже страх потерял!
Рука только и успела нажать на спуск автомата. Прозвучала короткая очередь, и его обмякшее тело рухнуло на меня.
Моя одежда стала быстро намокать от крови, а на спине душмана расширялось багровое пятно, делая тёмно-синее одеяние чёрным.
У меня штаны и куртка комбинезона намокли и стали липнуть к коже. Отбросил с себя душмана в сторону.
Чем дольше продолжался бой, тем становилась больше усталость и безразличие к пролетающим мимо пулям. Казалось, что стрелки на часах шли всё медленнее и медленнее. Уже привычны стали предсмертные крики духов и их душераздирающие призывы к нам сдаваться.
Над склоном нашей высоты вновь воцарилась тишина. Очередная проверка боезапаса принесла только одно расстройство.
Я дотянулся до автомата душмана и вынул из него магазин. Прислонил гарнитуру рации к уху, чтобы узнать обстановку на других позициях.
– Что там говорят? Скажите вы, а то я не хочу расстраиваться, – спросил паренёк.
Помня, как лейтенант Саламов всех обнадёжил, я не хотел погружать в уныние ефрейтора.
– Всё хорошо. Вертушки скоро будут, – ответил я, почесав шею.
На пальцах осталась грязь и засохшая кровь душмана. Кожу пекло и раздирало от желания вымыться.