– Я так устала от всей этой грязи, Джордж. От долгов, от постоянного страха за будущее. Просто не могу уже, ясно? Пережить это ещё раз не в моих силах, – бормотала Клэр сквозь слёзы. Ей трудно давалось жить без привычной суммы на карте, слишком болезненно это напоминало прошлое.
Джордж молча лёг спать, повернувшись на правый бок и погасив лампу. Клэр ещё долго не могла заснуть: её глаза невидяще смотрели на трещины потолка. За стенами снова начался дождь; ветер раскачивал ветки деревьев, из-за двери сквозило. Нет, она решительно не могла заснуть в таких условиях. Мысли о её прошлом наплывали на неё, увлекая в те времена, когда она и восьмилетняя Эшли жили в Нью-Йорке. Многие считают его городом мечты и бесконечных возможностей, но для Клэр и её болезненной дочери Нью-Йорк стал адом на всю жизнь.
Семь лет назад, еще до брака, Клэр работала ассистенткой руководителя одного из самых популярных каналов в США под названием «Fox News». Ещё на собеседовании ей непрозрачно намекнули на её место в этом телевизионном муравейнике. Она безукоризненно выполняла свои задачи: всегда приходила в офис на полчаса раньше других, готовила кофе боссу и прихорашивалась по его просьбе, потому что хотел видеть в ней «сексапильную штучку». Клэр виртуозно подчеркивала свои достоинства. И пусть короткие юбки и обтягивающие платья не совсем соответствовали офисному дресс-коды, зато они отлично демонстрировали её длинные ноги и подтянутые ягодицы.
«Красивые ноги – залог хороших рейтингов в прайм-тайм» – эту фразу подарил ей один из агентов по рекламе в её первый рабочий день – «Тебе не стоит забывать об этом, дорогуша, если ты планируешь задержаться в этом бизнесе». А потом он хищно осмотрел её с головы до ног. Если вначале Клэр и коробило от таких взглядов, то вскоре она привыкла. Она запомнила их на всю жизнь и приняла, потому что бороться с ними было бесполезно. Главному правилу для женщин в индустрии – быть привлекательной, лёгкой и постоянно улыбаться. Да, подчас она казалась самой себе напомаженной куклой, но, чёрт возьми, кого это волнует в Нью-Йорке, где жильё больше двадцати метров стоит как пентхауз где-нибудь в Неваде.
У неё был сложный период: постоянная нехватка денег, вечно ноющая восьмилетняя дочь и ноль перспектив. Клэр попросту сходила с ума и часто накручивала себя по поводу жизни: во что она превратилась? После многочасового рабочего дня на шпильках, она возвращалась домой и заваливалась на кровать – скроллить ленту с фотографиями подруг и знаменитостей. Если были силы, забегала за пиццей в ресторанчике на первом этаже. Она каждый день приходила в офис в новых чулках и тратила все с трудом сэкономленные за месяц деньги на парикмахера. Таковы были её инвестиции – на телестудии существовала жёсткая конкуренция. Кто мог осудить её за то, что в таком каждодневном марафоне она почти не замечала Эшли? Она не знала, что и как чувствует себя дочь, что ей нравится.