В том, что за два килограмма дают 10 лет, я убедился позже. Находясь в командировке в г. Целинограде, я оформлялся в гостинице. Дежурная, прочитав мой паспорт, внимательно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Вечером позвонила и попросила спуститься в фойе. Пригласила в свою комнату и рассказала свою историю. Она жила в ближайшем селе Терновом, и знала моих родителей, они работали в одной брига-де. Она взяла на работе два килограмма зерна и принесла домой. И, только сварила кашу, как явился участковый и забрал ее. Ей дали 10 лет. В Казахстане она отсидела свой срок, там познакомилась тоже с заключенным, и остались жить.
Братья с фронта писали нечасто. Иногда присылали фотографии. Я их всем в школе показывал. Мама у руководителей колхоза спрашивала, не положены ли нам деньги за то, что братья находятся на войне. Ей ответили, что они только сержанты, если бы были офицерами, тогда бы положены.
Когда кончилась война, вернулись домой сёстры.
Они где-то стали работать, наверно, в МТС, так как там что-то платили. Но это не очень улучшило наше материальное положение. Мама к этому времени уже работать не могла. Я по-прежнему в школу ходил босой, и зимой больше сидел дома.
После окончания войны в нашем колхозе стали выдавать одежду, полученную из Германии по репатриации, нам ничего не давали. Но вскоре вернулась из армии наша двоюродная сестра Лиза Макушкина. Её, как участницу боевых действий, включили в комиссию по распределению одежды. Она была возмущена, почему нам не выделяют одежду. Два сына воевали на фронтах, а семье не помогают. Нам стали что-то давать. Одно я запомнил, дали нам красивое шелковое платье розового цвета, но нам никому оно не подходило, да и было слишком хорошее. Сосед у нас был заготовитель вторсырья. Он пришел с женой и купил это платье. Взамен дал цветного ситца на платье сестрам и маме белого. Они пошили себе платья и ночные сорочки.
Легче стало ухаживать за огородом, теперь нас было трое. Но поливал только я.
Был ещё один источник дохода. Летом сёстры ходили собирать соль на соленные озера, а потом продавали.
В начале лета 1946 года я сильно заболел. У меня вздулся живот, и я весь опух. Это случилось потому, что я ел один зеленый горошек, больше ничего не было есть. В это время к соседям приехала родственница-врач. Она только демобилизовалась, и немного жила в нашем селе и работала. Она меня и вылечила. Но я сильно ослаб, и заболел малярией. Меня трясло до такой степени, что я терял сознание. Она меня трясла не весь день, а или с утра до обеда, или наоборот. Но все равно надо было помогать маме. Мы по очереди пасли коров, телят, овец. Однажды я погнал пасти овец. До обеда все было нормально, но после обеда меня начало трясти. Я прилег в ложбинке и уснул. Дед Кулешов всегда следил, как и где пасут овец. Он увидел, что овцы без присмотра, пришел и увидел меня спящего, но я был без сознания. Он загнал овец на отстой, а меня принес домой.