Через несколько минут, вся семья собралась за столом. Ели молча, Наталья Николаевна, не понимая, в чем причина этого молчания, попыталась начать разговор, но поняв, что это бессмысленно, прекратила попытки и тоже замолчала.
Поев и дождавшись, когда дети выйдут из-за стола, она спросила у мужа: – Николай, что случилось то, я не пойму, что молчите то? – Николай Федорович поднял на нее глаза и глядя в упор произнес: – Председатель приезжал на поле, сказал, война началась.
Наталья Николаевна, прикрыв рот руками, прошептала: “Какая война… с кем война?”
– С немцами. Немцы говорит, напали, вчера. – ответил Николай Федорович.
Женщина тихонько заскулила, все также закрывая ладонями рот, и затем выдавила из себя:” Из сельсовета приходили, сказали, тебе явиться с Димой завтра утром, а я думаю зачем?” Её плечи запрыгали и по щекам побежали слезы.
– Не плачь раньше времени, может, обойдется еще- угрюмо пробормотал Николай Федорович. – Во сколько явиться?
– Я не знаю – всхлипывала она. – Не знаю, утром, перед работой.
На следующее утро Николай Федорович с Дмитрием явились в сельсовет. На входе уже толпились мужики, растерянно что-то спрашивая друг у друга и передавая новости.
Люди по очереди заходили в здание и, пробыв там некоторое время, возвращались с озабоченным видом.
Николай Федорович, стоя перед входом, увидел вышедшего оттуда знакомого, и когда тот поравнялся с ним, Николай Федорович схватил знакомого за руку и вместе с ним протиснулся, выбираясь из толпы. Они отошли на несколько шагов, и Николай Федорович спросил:
– Петька, Петька, что там говорят, зачем народ собрали? – Он заглядывал в лицо мужчины, но тот как-то странно реагировал, как будто был ошарашен и не понимал вопроса.
– Петька, что говорят спрашиваю? – тряс его за руку Николай Федорович.
– Коля, повестку дали- тихо и испуганно ответил он, и повторил – повестку дали, завтра сказали сюда явиться, с вещами.
Затем он выдернул руку и быстро зашагал прочь.
В этот день Николаю Федоровичу и его сыну Дмитрию были вручены повестки, как и большинству мужчин их села, а также было объявлено, что на следующий день из сельсовета их отвезут на станцию, откуда направят в военную часть.
Утром, Саша с мамой и Танюшкой пошли провожать отца и брата. Никто не понимал на сколько и куда они уезжают. Во всем селе, особенно в тех дворах, где были мобилизованные, царило ощущение неумолимо надвигающегося горя и полной растерянности. Люди не знали, как им теперь жить, ломался весь привычный уклад.