Ускорив шаг до ритма легкого бега, чувствую, как рюкзак начинает стучать о мою спину со звуком, напоминающим трение людей друг о друга в квартире, в которой мне приходилось жить до вылета. После катастрофы в безопасных зонах людей было слишком много. Все мы жили по двадцать человек в маленькой комнате без мебели. Уснуть с вытянутыми ногами или хотя бы лежа на спине было невозможно! Пойти спать на улицу – запрещено! Пол в таких комнатах застелен мягкой, пурпурной тканью, напоминающий коврик для йоги. Весь в потертостях, бетоном наружу. Кирпичная коробка, набитая несчастными людьми, которым не посчастливилось родиться в определенный период времени. Вот как бы я описал наше поколение! Каждую ночь, помимо храпа, хлюпанья и периодического плача, за окном раздавались хлопки тел о землю. Суициды совершались часто, и всегда ночью. Массовые были хуже всех. Когда сорок или даже больше людей прыгают с крыши, я пытался представить, что это начался град. Но уснуть в эту ночь я уже не мог.
Перед тем как забраться в трубу вентиляции, меня, словно убийцу, который возвращается на место своего преступления, потянуло туда, где я оставил несчастных детей с одним яблоком. Я знал, что времени мало, но ничего не мог с собой поделать. Возможно, мне было нужно напомнить себе, что за моей спиной слишком много ужасных поступков и в этот раз нельзя ошибиться! Я обязан помочь Филипу! Я должен найти способ помочь моему другу во что бы то ни стало! Все, что я обнаружил на месте моего морального преступления – это одну окровавленную куртку хорошего качества и нетронутый фрукт. Я видел многое, но чтобы еда оставалась – впервые. Положив яблоко в рюкзак, я подобрал куртку с земли и начал ее рассматривать. Она была темно-синего цвета. Без дырок и в хорошем состоянии. Примерив ее, я сразу почувствовал тепло бывшего владельца. После неудачной попытки оттереть кровь ладонью, я, с очередным грузом на душе, направился в путь, вытянув рукава свитера наружу, чтобы было легче лезть по трубам вентиляции.
Постучав пароль, который состоял из двух повторений по три очень тихих стука с небольшой паузой, я услышал Жака. Он всегда был рад меня видеть:
– Ты пришел! Наконец-то ты пришел! Скорей заходи!
Заглянув в щель решеток вентиляции, чтобы убедиться, что он один, я увидел, как Жак смотрит прямо на меня и прыгает с ноги на ногу. Выбив решетку внутрь комнаты, опираясь локтями о трубу вентиляции, я аккуратно начал спускаться ногами вперед. Мне уже хотелось спрыгнуть, но Жаку так не терпелось увидеть меня, из-за чего он обхватил мою талию и резким рывком втащил меня внутрь своего жилища. Это меня напугало. Я начал пинаться ногами и требовать, чтобы меня опустили на землю. Поставив меня на пол, Жак виновато забился в угол, опустив глаза вниз. Черный громила, два с чем-то метра ростом, начал слезливо просить прощения: