– Я тебя обидел? Я сделал больно другу?
– Не бери в голову. Достань мой рюкзак, пожалуйста.
Он не слушал. Жак начал колошматить себя по голове своими огромными кулаками, которые были похожи на кувалды. Я попытался успокоить его, но на расстоянии нескольких метров, чтобы Жак случайно не пришиб меня.
– Нет-нет, приятель. Все хорошо, я просто решил, что это не ты, а индейцы.
Жак называет индейцами фанатиков. Возможно, из-за того, что они всегда измазаны кровью и любят вешать на себя кости убитых ими людей.
– Индейцы? Но их же здесь нет! Ты сказал, что можно тебя звать после стука, только когда тут никого, и я позвал.
– Да, я понимаю. Просто… Просто достань, пожалуйста, рюкзак.
Вытерев слезы и достав мой рюкзак, еще какое-то время Жак стоял в углу своей комнаты, словно провинившейся мальчишка. Его жилище было такое же, как и у тысячи пассажиров. Места мало, удобств никаких. Жак обожал мару. Он называл пилюли «счастливыми конфетками». Иногда, если принимать мару слишком часто, люди начинают тянуться к предметам, которые видели в чужих мечтах. Жак был одним из них. Он мастерил вазы, свечи, статуэтки и тому подобное. На стене у него был нарисован огромный телевизор, рядом с которым располагались якобы картины. Сам он стоял в тапочках из бумаги и халате, который был сделан из склеенной воздушно-пузырчатой упаковки поверх его серого спортивного костюма. Из-под которого выпирало огромное пузо. Пожалуй, единственный плюс работы на фанатиков, так это то, что они кормили досыта.