Веду бровями. Я такое радужное не надену даже под дулом пистолета. Даже если это будут мои единственные носки. Уж лучше босиком, чем так позориться.
– Вот спасибо, – выцеживаю бабуле и прячу это недоразумение в карман куртки.
– Ну мы побежали, а то скоро представление начнется! – Машет она мне на прощание и тянет пацана в раздевалку, куда суетливые родители с детьми вливаются одной плотной жужжащей массой.
Я примерно понимаю, почему Марина сама не захотела вести сына на утренник, спихнула все на бабулю и без условий согласилась сегодня отработать полный день. В этом хаосе через десять минут черепок лопнет. Не дожидаясь, пока это произойдет со мной, выметаюсь на улицу.
Суровая девочка уже не кричит. Сидит на ступеньках прямо в снегу, уткнувшись лбом в острые коленки и тихонько всхлипывая.
Мне надо бы последовать ее совету – идти куда шел, но жалко ее становится. Вспоминаю себя в этом возрасте. Как дурак ждал отца на утреннике к двадцать третьему февраля, мастерил аппликации, рисовал открытки, а он то в командировке, то на совещании, то на праздничном мероприятии у какой-нибудь шишки. Паршиво было чувствовать себя сиротой при живом папаше.
– Тебя как звать? – спрашиваю у этой плаксы.
– Елка, – отвечает со всхлипом, даже не подняв лица.
– Символично… А по-настоящему?
Утерев носик тыльной стороной ладони, поднимает заплаканные глазки. Большие-большие. Ярко-голубые. Шмыгает носом и говорит:
– Это мое настоящее имя.
– А я Майк, – представляюсь ей. – Ты бы не сидела здесь. Простудишься. Где твоя мама?
– Ей до меня нет дела, – дует она губки, вставая с крыльца и отряхивая попу от снега. – Она всегда все только обещает. И папу, и успеть прилететь из командировки.
– Вряд ли она прилетит в такую погоду. Все рейсы задержаны.
– А вы чей папа? – резво интересуется она, вытерев с щек дорожки от слез.
– Я? Да ничей, слава богу.
Ее глазки вдруг становятся еще больше. В них загорается какой-то преступный азарт.
– А притворитесь моим папой, – деловым тоном предлагает мне эта шестилетняя бизнесвумен. – Я вам заплачу. – Достает из кармана курточки смятую сторублевую купюру и несколько монет. – Отдам все, что у меня есть.
Я усмехаюсь. Настолько «выгодное» предложение я еще ни от кого не получал.
– А твоя мама симпатичная? – спрашиваю в шутку.
Восприняв мой вопрос всерьез, она находит в галерее своего мобильника нужный снимок и показывает мне: