«Чего-так разъелся, кабан кучерявый», – бранил мужика Игорь.
Пристроив тело у забора, одновременно осматриваясь по сторонам, дружинник приступил к делу. Лёгкими шлепками кое-как, но всё-таки получилось привести убогого в чувства.
– Просыпайся соня, утро уже. Извиняюсь за столько грубое начало нашего знакомства, перестарался немного. Что, головушка болит? Так я это быстро исправлю, если будешь кричать. Чтобы не болела, отрежем её, да и всё. Ты же против не будешь? Ну а если против, то помалкивай, – шептал испуганному мужику дружинник, прижимая кинжал к его горлу. Видно было, что тот ещё не пришёл в себя окончательно. Похоже действительно переборщил с силой удара.
В ответ кабан кучерявый аккуратно помотал головой, говоря этим, что ни звука не произнесёт без спросу. Даже когда от боли схватился за затылок и то мужественно промолчал.
– Вот и договорились, – утвердительно прошептал парень, – а теперь слушай внимательно, отвечать будешь тихо и быстро. Сколько вас в доме всего было? И куда ты отправился?
– Так трое нас, братьев то. Значит сейчас там двое, спать сволочи решили. А меня это, того, к Фильке отправили обратно, – медленно, путая слова, ответил пленный.
– Ага, ясно, молодец, – встав, произнёс Игорь и, немного поразмыслив, подобрал лежащее недалеко полено, – ты извини меня, но шума мне не надо, своя шкура дороже.
С этими словами на голову мужика обрушилось полено и тот в очередной раз отправился в страну грёз.
– Ну как так-то, чего такой слабенький гад, – выругался дружинник, учуяв неприятный запах от своего пленного, – надеюсь, это ты от страха, а не окочурился. Хм, а неплохое полено, удобное, пожалуй, пригодиться.
С этими словами он пошёл в сторону маленького дома, надеясь на то, что оставшиеся братья ооочень крепко спят.
***
– Ну а что насчёт помощи, – замялся Игорь, – я бы не справился один. Нет, оглушить и связать это дело нехитрое, а доставить сюда, да охрану остальным выставить… У меня просто бы не хватило на всё силы и времени. Я же не могу раздвоиться. Вот я, предварительно обездвижив этих татей, и побежал просить от твоего имени помощи у Хоревоя и его десятка. А Ваньку снимать нельзя было с поста. Хотя сейчас уже он наверняка сам ушёл. Светает уже, скоро вставать будут, заметить его могут.
– Матвей, да ты не волнуйся. Мы что же это, без понятия что ли. Ни я, ни мои охламоны не будут понапрасну рты открывать. Только нам бы поскорее в казармы вернуться. А то мало ли воевода прознает о нарушении приказа, – высказался молчавший до этого Хоревой.