– Резонанс, – сдаюсь я. – Наши магии… совместимы. Но он сказал никому не говорить. Если узнают…
– Понятно, – она сжимает мою руку. – Боги, Элара. Ты знаешь, что такое резонанс? Настоящий резонанс?
– Нет, – признаюсь я.
– Это значит, что ваши магии – две половины целого, – объясняет Лира. – Это случается раз в поколение, если вообще случается. Резонирующие маги могут творить невозможное вместе, но…
– Но?
– Но это создаёт связь, – её голос становится серьёзным. – Глубокую, постоянную связь. Не только магическую. Эмоциональную, ментальную, иногда даже физическую. Поэтому это считается опасным.
– Физическую? – переспрашиваю я.
– Разделённая боль, разделённые раны, – Лира выглядит встревоженной. – В древних текстах описаны случаи, когда смерть одного означала смерть другого.
Холод пробирает до костей. Вот почему он сказал, что нас обоих ждёт смерть, если узнают. Не из-за политики или власти. Из-за самой природы связи.
– Что мне делать? – спрашиваю шёпотом.
– Не знаю, – честно отвечает Лира. – Но будь осторожна. Резонанс нельзя контролировать. Он только усиливается со временем.
Остаток дня провожу, помогая ей с упражнениями, но мысли далеко. Вспоминаю его прикосновение, взгляд, слова о глупостях.
Он чувствует то же, что и я? Или это только магия играет с нами?
За ужином он появляется лишь на минуту – отдаёт распоряжения Тени и исчезает. Избегает меня, это очевидно.
Ночью опять не могу спать. Выхожу на балкон, смотрю в серую мглу за окном. Где-то там обычный мир продолжает жить. Академия, наверное, в руинах. Сколько погибло из-за меня?
– Не вините себя, – голос за спиной заставляет вздрогнуть.
Найтшейд стоит в дверях, бледный в серебристом свете.
– Не могу спать, – говорю я вместо ответа.
– Я тоже, – он выходит на балкон, встаёт рядом. – Сны теневых магов редко бывают приятными.
– О чём вы мечтаете? – спрашиваю тихо. – Человек, проживший века?
– О покое, – просто отвечает он. – О мире, где не нужно прятаться и сражаться. О возможности просто… быть.
– Звучит одиноко.
– Одиночество – цена долгой жизни, – он опирается на перила. – Все, кого знаешь, уходят. Остаёшься только ты и тени прошлого.
– Но теперь есть я, – говорю, не подумав. – И Лира. Мы… мы ведь друзья?
Он поворачивается ко мне, и в его глазах что-то тёплое, почти нежное.
– Друзья, – повторяет он. – Да, наверное, мы друзья.