На рассохшемся деревянном подоконнике, пропитанным пылью и землей из-под комнатных цветов, сидел зяблик и клевал тыквенную семечку. Птице, видно, было не удобно качаться в подвесной люльке, сооруженной во дворе из старый бутылки и шпагата из-под торта, и она устроилась отобедать на импровизированной жердочке. Ее совсем не смущало то, что через открытое окно на нее смотрела Лида.
Девочка надеялась, что птица вдоволь наестся прежде, чем полетит в лес, на место гнездования. Обычно, в конце марта и начале апреля, пока еще не весь снег стаял, лесным птахам было особенно голодно, холодно и опасно. Будучи ребенком, Лида устраивала вой и рев, стоило ей наткнутся на погибшую пичугу, валяющуюся на обочине проселочной дороге. Из-за этих давних неприятных воспоминаний Лида упорно продолжала вешать кормушки во дворе. Но противный голосок совести продолжал шептать, что она все равно делает недостаточно.
Отец, не одобрявший добросердечный порыв дочери, всегда говорил, что птицы поблизости – к переменам. «От них одна зараза и неприятности, не зря народ приметы веками собирал» – как-то скакал он, глядя на четырех ворон, пристроившихся на крыше соседского сарая. А уж про птицу, обосновавшуюся около собственного дома, и говорить не стоит -изменения ждать себя не заставят, это уже подтвердилось и ни раз. Несколько лет назад, в особенно теплую весну, скворцы взяли в осаду лесничество, где работал Лидин папа. Незваные гости сидели на стареньких оградках, свешивались с крыш, путались под ногами и частенько воровали еду. Мужчины, привыкшие к странностям переменчивой природы, отмахивались и смеялись над птахами. Это де все потому, что в лесном хозяйстве, богатом на истоптанную почву, пахнет свежей землей, где всегда можно найти неповоротливого червяка или жирную личинку. Но, спустя пару недель, лесничество закрыли, обещая перенести в близлежащий крупный поселок. Так Игорь Валентинович и еще добрый десяток человек остались без работы, а их и без того небольшой поселок шагнул еще ближе к исчезновению.