– Слушаюсь, ваше величество, – на этот раз Краснов говорил более уверенно. Надо же, и ни одного слова против. Зря Макаров на наших дворян наговаривал. Они вполне могут отбросить в сторону принципы. Если сильно захотят, конечно.
Я перевёл взгляд на Зимина. Тот посмотрел на часы и повернулся к окну. Солнце светило ярко и вроде бы не собиралось прятаться за тучи.
– Выезжаем, – скомандовал я, и Зимин с Бобровым с облегчением выбрались из-за стола, чтобы приготовиться к отъезду.
Ну что же, нельзя сказать, что эта остановка была совсем уж лишней. И теперь нужно было думать, как вести себя с Наполеоном. Чёрт, а я дурак думал, что у меня ещё пара лет в запасе есть. И ведь сам того не ведая, ускорил процесс. Осторожнее надо быть, Саша. Лучше просчитывай последствия каждого своего шага! Ну а сейчас, поезжай и осмотри сахарный завод. Дешёвый и доступный сахар – это тоже очень важно.
– Как вам вечер, Леонид Иванович? – Крюков покосился на молодого человека, подошедшего к нему. Высокий, темноволосый… Они были чем-то внешне похожи друг на друга, но Лёнька мог с уверенностью сказать, что не знает, кто это.
– Нас представляли друг другу? – спросил Лёнька осторожно. Здесь, среди высшего общества только скажи слово какое не то, мигом на дуэль вызовут, несмотря на все запреты.
– Ах да, разрешите представиться. Илья Скворцов, второй секретарь его величество Александра Павловича. – И молодой человек слегка поклонился. Судя по улыбке, застывшей на его лице, он прекрасно знал, кто такой Лёнька, и Крюкову не нужно было, в свою очередь, представляться. – Так как вам вечер?
– Довольно скучно, – совершенно честно ответил Лёнька. – Сейчас никто не знает, как лучше себя вести, и осторожничают. И это неудивительно. Ни один вечер не проходит без участия приближённых его величества.
– Вы думаете, кто-то из нас донесёт его величеству о неподобающем поведении кого-то из гостей? – Илья улыбнулся и обвёл внимательным взглядом зал.
– Так все думают. – Ответил Лёнька. – С другой стороны, как можно никого из приближённых его величества не пригласить? Вдруг затаят обиду, а то и вовсе Макарову Александру Семёновичу шепнут, что-нибудь опасное. Здесь ведь любого можно заподозрить в участии в заговоре.
– И любую, – задумчиво добавил Скворцов.
– И любую, вы правы. Кроме меня, – и Лёнька криво ухмыльнулся.