Я стоял возле окна и смотрел на улицу. Солнце отражалось от искрящегося белоснежного снега и слепило глаза. В Петербурге такое яркое солнце редкость, а здесь можно спокойно наслаждаться солнечными днями даже сейчас, в преддверии зимы, когда выпал первый влажный и липкий снег. Он скоро растает, но пока искрится на солнышке вполне задорно.
На тропинке в парке показались женские фигурки. В одной из них я узнал Лизу и улыбнулся. Мудров посоветовал ей чаще гулять, и она весьма скрупулёзно выполняла его рекомендации.
Собственно, одной из рекомендаций лейб-медика императрицы было повременить с отъездом из Москвы. Мудров опасался, что на столь малом сроке да ещё и после выкидыша у императрицы шанс потерять и этого ребёнка увеличивается в разы, если она днями напролёт будет трястись в карете. И мы решили не рисковать.
Возвращение в Петербург запланировали после Нового года. И одной из причин были сани. Поездка зимой в карете по плохо расчищенным дорогам лично для меня попахивала серьёзным извращением. В санях более комфортно, и Лизу не будет так трясти, как в экипаже. Нужно лишь почаще останавливаться, и нормально доедем. Зимин как раз сейчас маршрут составляет и подданных подбирает, кого по дороге мы осчастливим своим присутствием с ночёвкой.
По другой дорожке пробежали Коля с каким-то незнакомым мне мальчиком. Остановившись, Николай принялся лепить снежок. Мальчик затормозил, слегка заколебался, а потом сам зачерпнул горсть снега. Чуть в стороне от них стоял Новиков с Михаилом. Миша хотел бежать к брату, но Николай Иванович его удержал. Всё-таки Миша был ещё слишком мал, чтобы составить компанию старшему брату в его играх.
– Ваше величество, – в кабинет вошёл Скворцов.
Илья уже практически полноценно занял место моего секретаря. Сперанский хоть и продолжал числиться на этой должности, но находился в моей приёмной всё реже и реже. С моего позволения, естественно. До нашего возвращения в Санкт-Петербург он должен был проконтролировать все начатые в Москве нововведения, чтобы они не пошли на растопку, едва мы покинем город.
– Кто этот ребёнок с Колей? – спросил я, поворачиваясь к Илье. Секретарь сразу же подошёл ко мне и выглянул в окно.
– Это Александр Раевский, – ответил он уверенно. – Николай Николаевич неделю назад приказал привезти сюда детей, когда окончательно убедился, что в свою деревню ни он, ни Софья Алексеевна в ближайшее время не вернутся.
