Вокруг царит паника, люди толкаются, дети плачут, а я на ходу натягиваю шлем и врываюсь в здание. Полуголые мужчины и женщины едва не кубарем спускаются по лестнице, я же бегу наверх. Выбиваю дверь за дверью, проверяя, чтобы внутри никого не осталось, как вдруг натыкаюсь на прошлое…
Это как на всей скорости врезаться в бетонное ограждение.
Как ощутить, что земля уходит из-под ног, и провалиться в бездну боли.
Словно оказаться в бушующем пламени без малейшего шанса на спасение.
Её огромные, голубые, как небо, глаза.
Её хрупкая, как нежный росток, фигурка.
Её нежные губы, которые я так любил целовать, ощущая трепет податливого тела.
Моя Радуга. Моя первая любовь. Моя Рада!
Не моя…
В комнате вижу прикованного к кровати обнажённого человека, в его окровавленном животе торчит большой осколок стекла.
– Рада, помоги, – хрипит мужчина, которого я уже ненавижу всеми фибрами души.
Но обязательно спасу!
– Мужчина и женщина на втором этаже, – выдыхаю в рацию. – Нужна помощь. Мужчина ранен стеклом и прикован наручниками к кровати.
Сунув рацию в нагрудник, бегу к кровати и, сунув в руки застывшей соляным столбом девушке маску, отодвигаю в сторону. А потом изо всех сил дёргаю за спинку кровати. И ещё. И снова! Как назло, мебель оказывается добротной, и тут ощущаю, как меня трогают за руку.
– Вот здесь слабое место, – указывает Рада. – Я дизайнер этой мебели, поэтому мне подарили путёвку… Извините.
Я выразительно смотрю на маску, и девушка замолкает. Надев её, поспешно отходит в сторону, а я бью ногой по пересечению досок, и раздаётся треск. Дальше остаётся лишь разобрать спинку и освободить мужчину. В это время в комнату заглядывает Ваня:
– Где тут наш герой-любовник? Давай его сюда!
Они раскладывают носилки, и мы аккуратно перекладываем раненого.
– Эй, рыцарь, – бросает Ваня через плечо. – Спасай даму!
Я оборачиваюсь, и сердце пропускает удар. Рада лежит на полу, и я подскакиваю к девушке.
– Эй! Открой глаза! Смотри на меня!
Но она не реагирует. Я подхватываю Раду на руки и несу к выходу. Надо было бросить того идиота прикованного и сначала спасти её. Стискиваю зубы до хруста и ненавижу себя в этот момент. Ведь повторись всё, я бы поступил точно так же.