Значит, все верно, навязанный мне договор действует. И я теперь должна подчиняться мужчине, которого знала всего неделю. Наверное, Лиару было бы приятно, кхм, подчиниться, вот только его мать – это немаловажный нюанс, который не стоит упускать из виду.
Или он смог с ней договориться? Вдруг остудил ее пыл, все объяснил?
Я зажмурилась, поняв, что снова искала оправдание людям, пыталась найти положительные стороны. Должна была уже привыкнуть, что мир жесток и никто не станет относиться ко мне снисходительно. Пора бы вынести урок только из поведения собственной матери.
До нас донесся приглушенный разговор. Лора привычно щебетала, даже сумела делать это воодушевленно, будто не ревела и не бледнела у моих ног несколько минут назад. Мы с Рони дождались, когда их шаги стихнут и раздастся звук закрываемой двери. Служка выглянул в холл, подал знак. Плотнее укутавшись в плед, я на носочках побежала к лестнице и достаточно благополучно добралась до своей комнаты.
Спешно переоделась в более удобную одежду. Сразу же засунула в сумку тяжелый гримуар, который занял почти все место. Решила сильно не заморачиваться и скинула вслед за ним украшения, немного золотых и выпрыгнула в коридор.
– Скорее, он поднимается, – подбежал ко мне Рони. – Идите за мной.
По черному ходу мы оказались на заднем дворе. Я жалобно глянула на хмурое небо, поблагодарила паренька и понеслась по узкой тропе к скрытой в сени деревьев калитке.
Бежала, вжав голову в плечи. Ежилась от тяжелых капель, попадающих за шиворот. Вскоре добралась до главной улицы Гиора, перешла на быстрый шаг. Каждый миг тянуло обернуться, проверить, не следует ли кто за мной, не гонится. Руки до побелевших костяшек сжимали лямки сумки. Я не чувствовала ног, насквозь промокла, но еще шла.
Точно знала, где нужно спрятаться. Рони указал адрес и название таверны, к которой пришлет Лору со всеми необходимыми пожитками и указаниями, как мне быть дальше. Все же она с детства жила в Дэйтере, а я… Наверное, настало время вернуться в свой мир. Хватит, нагулялась уже.
Дура!
Мимо пронеслась карета, внезапно перегородила мне путь. Я отшатнулась, увидев спрыгнувшего на мокрую мостовую Дрэйка.
Высокий, широкоплечий, холодно-аристократичный брюнет во всем черном. Голубые глаза снова взирали высокомерно, словно препарировали меня. Одежда с иголочки, дорогая-дорогая. Рука опиралась на трость, хотя он не хромал и двигался очень свободно, порой вальяжно, а иногда весьма стремительно, как сейчас.