Катерина, дочь Якова, – черкешенка, то есть принадлежит к одному из самых свободолюбивых, гордых и диких народов на земле, чуждых истории и цивилизации. Этот народ, живущий в тесном контакте с дикой природой, не знает письменности, денег, торговли, законов, гражданских и политических институтов, за исключением неумолимого морального кодекса, передаваемого изустно из поколения в поколение; зато черкесы любят и знают поэзию, музыку и танец, почитают животных: лошадей, орлов, волков, медведей; обладают древнейшим и богатейшим наследием сказаний, басен, саг и мифов о полубожественных существах, именуемых нартами. Вернее говоря, это даже не народ с выраженной единой идентичностью или языком, а множество крупных и мелких племен, разбросанных по высокогорьям Кавказского хребта от Черного до Каспийского моря. Есть в них что-то напоминающее аборигенов Американского континента.
Рабыня-черкешенка в Италии эпохи Возрождения считалась дикаркой, не умеющей ни читать, ни писать и с трудом говорящей по-итальянски из-за неискоренимой привычки к горловым звукам архаичного родного языка, состоящего практически исключительно из согласных.
Во Флоренции молодые рабыни-черкешенки стоили немалых денег, поскольку отличались отменным здоровьем, статью, крепостью мышц и горячей кровью: идеальные репродуктивные машины, будто бы самой судьбой предназначенные для любовных игр, беременностей, рождения детей и вскармливания их грудью; усердные и безропотные в трудах; неразговорчивые, а то и вовсе молчуньи; наконец, по всеобщему мнению, наделенные ослепительной красотой. И кому какое дело, есть ли у них душа, внутренний мир, полный чувств, боли, надежд, мечтаний…
Возможно ли, чтобы одна из таких женщин стала матерью Леонардо?
В таком случае 2 ноября 1452 года ребенку уже исполнилось бы шесть с половиной месяцев, так что он неминуемо должен был лежать на коленях у Катерины, presentem et acceptantem, в старом доме на виа ди Санто-Джильо, завернутый в пеленки, как младенцы на фасаде Воспитательного дома. Однако, родившись 15 апреля, он по-прежнему оставался сыном рабыни. Но где была Катерина в июле 1451 года? Где занималась любовью с Пьеро? Тут сомнений нет: с мая 1450 года она находилась в доме Кастеллани, нянча Марию, дочь Франческо и Лены. А если она была кормилицей, то весной 1450 года должна была родить – быть может, еще одного сына Пьеро, немедленно отданного в тот самый Воспитательный дом?