Для Йоргена его работа была удивительно простой в своей сути: груз – это всё. Не клиенты, не пейзажи за окном, не обещания светлого будущего, а именно тот объем, что он перевозил в своем прицепе. Это была его единственная цель, его смысл существования на дороге. Он не был предпринимателем, строящим логистическую империю, не был героем, везущим гуманитарную помощь в горячие точки. Он был лишь звеном в длинной цепочке, просто машиной для доставки, одушевленным механизмом, запрограммированным на одно – перевезти товар из точки А в точку Б.
Утром, после проверки документов и пломб, он редко задумывался о содержимом прицепа. Какие-то коробки, паллеты, мешки. Он не знал, что внутри, да и не хотел знать. Одежда ли это, электроника, или что-то более сомнительное – это не имело значения. Главное, чтобы вес соответствовал заявленному, чтобы груз был правильно закреплен, и чтобы документы были в порядке. Его сознание было настроено на минимальное количество вопросов. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Или, по крайней мере, так он привык думать.
Его отношение к работе было чисто функциональным, почти роботизированным. Он не испытывал гордости за то, что перевозил нечто важное, и не чувствовал вины, если груз был не совсем "чистым". Ему платили за километры, за вес, за пунктуальность. Все остальное было за пределами его юрисдикции. Он видел себя чем-то вроде почтового голубя, только намного крупнее и медленнее, несущего послание, содержание которого его совершенно не касалось.
Мысли о том, что он просто машина для доставки, посещали Йоргена постоянно. Они не были навязчивыми или депрессивными. Это было просто констатация факта, принятая им много лет назад. Он не был человеком, который вел интересные беседы в барах, не был отцом, которым гордились дети, не был мужем, которого ждала жена. Он был водителем грузовика. И все. Это определение, хоть и уничижительное, давало ему чувство определенности в мире, который часто казался хаотичным и непонятным.
Иногда, в долгие часы пути, когда радио замолкало или играло что-то особенно тоскливое, Йорген задумывался о судьбе груза. Куда он едет? Кто его ждет? Что станет с ним после того, как он его выгрузит? Но эти мысли были мимолетными, словно блики света на мокром асфальте. Они не задерживались, не вызывали эмоционального отклика. Ему было глубоко безразлично. Его ответственность заканчивалась там, где начиналась зона выгрузки.