Одноклассники: На него смотрели другие. Вова «Ботан» (будущий успешный программист) с любопытством. Сашка «Гроза» (местный хулиган, потом ставший мелким бизнесменом) с ехидной усмешкой: «Морозов, сдурел что ли? Людку обидел!» Коля «Тихий» (который потом спился) просто прошел мимо, уткнувшись в книгу. Сергей чувствовал себя чужим. Эти лица были знакомы, но их владельцы были для него призраками прошлого, а не друзьями настоящего. Его «я» было старше их всех вместе взятых. Он кивнул Вове, проигнорировал Сашку, промолчал в ответ на реплику Коли.
5. Испытание Классом: Учителя и Знания
Звонок на урок. Сергей вошел в класс 10 «Б» следом за Петькой. Знакомая до боли обстановка. Ряды парт, доска, портреты Ленина и Брежнева на стене, запах мела и пыли. Нина Петровна, строгая в своем темно-синем костюме и неизменном пучке седых волос, уже стояла у доски. Она бросила на Сергея испепеляющий взгляд.
Нина Петровна: «Морозов! Объясните свое отсутствие на первой паре и ваше… состояние в коридоре?» Ее голос был как скребущий металл. Сергей вспомнил, как боялся ее в прошлой жизни. Теперь он видел перед собой не монстра, а уставшую женщину за пятьдесят, искренне пытающуюся вбить знания в непослушные головы. «Простите, Нина Петровна. Резко закружилась голова. Я прилег в коридоре. Больше не повторится». Он сказал это спокойно, глядя ей прямо в глаза, без юношеского заискивания или дерзости. Его тон был… ровным, взрослым. Нина Петровна на мгновение смутилась, не ожидая такой реакции. «Садитесь. Но родители будут знать. Открываем учебники, страница сто пятьдесят семь. Продолжаем тему: „Кризис феодально-крепостнической системы в России первой половины XIX века“».
Проверка Знаний: Сергей машинально открыл учебник. Текст был знаком. Он помнил не только эту тему, но и всю школьную программу, и многое за ее пределами. Нина Петровна начала опрос. «Семенов! Предпосылки кризиса?» Семенов мямлил что-то невнятное. «Ковалева! Реформы Николая I?» Ковалева краснела. Сергей сидел, стараясь не выделяться. Но когда Нина Петровна спросила Петьку о причинах поражения России в Крымской войне, и Петька начал нести чушь про «плохих англичан», Сергея прорвало. Он помнил, как в прошлом сам смеялся над этим. Теперь он знал истинные причины: техническая отсталость, бездарность командования, пороки системы. «Петька, при чем тут англичане?» – не выдержал он, тихо, но так, что слышал весь класс. «Крымская война показала неэффективность крепостного права, отсталость промышленности и транспорта. Армия была большой, но плохо вооруженной и управляемой. Флот устарел. Англия и Франция просто использовали нашу слабость». В классе воцарилась тишина. Все смотрели на Сергея. Нина Петровна замерла с указкой в руке. «Откуда ты это знаешь, Морозов?» – спросила она, прищурившись. «Читал… в „Науке и жизни“», – соврал Сергей, вспомнив популярный журнал. Нина Петровна медленно кивнула: «Вижу, читаешь. Хорошо. Но на уроке говорим то, что в программе. Продолжим». Сергей почувствовал, как у него вспотели ладони. Слишком резко. Надо быть осторожнее.