Василиса и библиотека забытых чувств - страница 4

Шрифт
Интервал


И библиотека, как будто в ответ, дрогнула. Где-то щёлкнули невидимые замки. Начался их путь. Туда, где чувства – не шепчут. А кричат.


>ГЛАВА 2

>Книга страха

Книга на груди Василисы становилась всё горячее. Казалось, она не просто греет кожу – она расплавляет внутри какое-то закрытое, закопанное чувство. Василиса сглотнула. Воздух стал густым, как в комнате перед бурей.

– Кажется, она готова открыться, – прошептала Дрэганфрут. – Но, может быть… не будем?

– Поздно, – хрипло сказал Пухлый, пряча руки в карман. – Всё, что лежало в глубине, уже проснулось. Дело за малым: не сойти с ума.

Василиса села на пол, медленно положила книгу перед собой. Её обложка была словно замшевая, немного пульсировала. На переплёте проявились буквы: «Страх»

Книга дрожала, словно внутри кто-то задыхался. Василиса коснулась её корешка – и та сама открылась. Первый разворот был пуст. Второй – тоже. На третьем появилась фраза, будто написанная дыханием на стекле: «Назови меня»

– Ну уж нет, – пискнула Дрэганфрут. – Слишком много ужаса в двух словах.

И в этот момент погас свет.

Библиотека нырнула в темноту так быстро, что сердце Василисы ухнуло в живот. Книги на полках замолчали. Только один звук остался – хриплый вдох. Где-то совсем рядом.

– Кто здесь?.. – пробормотала Василиса, вставая. Пухлого рядом не было.

– Не поворачивайся, – прошептал кто-то из темноты. – Я – то, чего ты боишься.

Перед ней медленно начал проявляться силуэт. Высокий, как дверь, весь в дыму, с длинными руками, которые, казалось, могли обхватить целую комнату. Его лицо – точнее, отсутствие лица – было покрыто тенями. Только глаза светились белёсым светом, как у кошки в темноте.

– Кто ты?! – крикнула Василиса.

– Я твой страх, – прошептало существо. – Ты спрятала меня, но я всё помню. И теперь ты должна назвать меня вслух. Иначе я заберу то, что тебе дорого.

– Это угроза? – раздался голос Пухлого сзади. – Просто уточняю. Я обычно не в списке "дорогих", но если что – я против.

Существо медленно повернуло голову в его сторону.

– Он – твой смех, – сказала Тень. – А я – то, что смеяться запрещает. Твоя тревога, твой ужас быть слабой. Назови меня – или я поглощу его.

– Василиса! – завопила Дрэганфрут. – Это какая-то метафора с зубами! Делай что-нибудь!

Василиса стояла, дрожа. Губы не слушались. Сказать это вслух? Сказать, что она боится?