– Однажды по запарке ты что‑нибудь перепутаешь и сваришь из них суп, – с усмешкой сказал Дарт, но в голосе не было издевки или упрека.
– Не желаете суп со щелочью? – подыграла Флори, глядя на него с высоты.
– О, ты меня балуешь. – Он подошел к ней и подхватил под колени, чтобы спустить на пол и поцеловать.
Их губы едва успели соприкоснуться, как вдруг из коридора донесся шум, и Флори резко отстранилась. На кухню влетела Офелия – жизнерадостный вихрь из улыбки, смеха и растрепанных кос. Вслед за ней примчал Бо.
– Помочь накрыть на стол? – выпалила сестра, до сих пор пребывающая в счастливом неведении об угрозе, нависшей над ними. Флори так и не нашла подходящих слов и решила повременить с дурными новостями. – Мы голодны, как стая волков!
По ее команде Бо поднялся на задние лапы и застыл в стойке. Милая мордаха и жалостливые глаза делали его идеальным попрошайкой. В остальном он был сомнительным помощником, наводящим суету, но не приносящим пользы. Бо крутился под ногами, пока Офелия доставала посуду и расставляла тарелки – четыре, не забыв про безлюдя. Еда ему не требовалась, достаточно было того, что о его персоне вспоминали каждую трапезу.
Ужин прошел как обычно: за обсуждением дел, занимавших их в течение дня. Флори слушала незатейливую болтовню сестры о школе, потом рассказ Дарта о доме с ядовитыми обоями, но сама отмалчивалась, не зная, как подступиться к сложному разговору. Пока она ждала подходящего момента, тарелки опустели и перекочевали в раковину. Офелия вызвалась выгулять Бо в саду и умчалась сразу после ужина. Дарт поднялся в библиотеку, чтобы спокойно поработать с бумагами.
С тех пор как они ввязались в авантюру с безлюдями и всерьез обеспокоились их судьбой, Голодный дом медленно превращался в домографную контору. Кухня стала лабораторией, библиотека – кабинетом, а спальня – переговорной, где они перед сном обсуждали дела и планировали будущее.
Оставшись одна, Флори смогла все обдумать, поэтому вскоре, преисполненная решимости, отправилась наверх. Бесшумно проскользнув за дверь, она не потревожила Дарта. Увлеченный бумагами, он сидел, склонившись над столом и подперев подбородок ладонями. На нем был все тот же костюм: темно-коричневый, в мелкую бежевую клетку. Дес, не терпя подобный официоз, шутил, что в таком виде новоиспеченный господин домограф похож на шоколадную вафлю. Ему, как и всем, приходилось привыкать к другой жизни, и он делал это в своей неподражаемой манере.