Мы направились к выходу. Сержант, будто ожидал нас, тут как тут, сзади. Шипит грозно, но я его опережаю
–Он со мною. Неприкосновенный.
Слышу вслед.
– Мы подождем.
А я, по ходу следования на улицу, следом за Кириллом, еще с опаской подумал: «Мальчика нельзя одного оставлять».
Выходим на свежак, на главное крыльцо Южное – Уральского вокзала, раскинувший двумя куполами по периметру на привокзальной площади. А напротив: шум, скрип, скрежет от подъезжающих трамваев на кольце.
– Вон он сидит! – перекрикивая этот скрежет, шум, кричит мне мальчишка, преображаясь от предстоящей жуткой картины. – Пидар! Это я ему в жопу воткнул шило. Сидит, разгорячившись. У! – его, нафик. Ноги у него не ходят, будто. Шас лейтенант рысаком примчится – он завсегда сидит в ожидании его, где-то в сторонке на машине. Подбежит и как… раз! Задаст ему, этому педику, по животу, ботинком. Шас, будет представление. Э-э, как… Василий. Как тебя? Вспомнил. Матвеевич. Увидишь. Я от такого зрелища удовольствие только получаю. Жалко, что ли. Бесплатно. А чего его жалеть? Жердь. Жердина. Убегает, как заяц, вихлясто. Увидишь. Эта, мартышка по моей сказке. Хитрый. Вообще-то, он уродец,– презрительно цыгает он, отправляя струю слюны в сторону этого «педика» – Я его призираю. Но, он, сильный. Но, я его все равно не боюсь. Ух, как интересно будет.
В ожидании этого явления, я задумчиво закуриваю. Время есть еще, но мне грустно и печально рассказ его. Такая во мне глубокая злоба выплескивается, что я не сдержался, заскрипел зубами от бессилия, что не могу ничего изменить. Чуть не во весь голос крикнул. Но голоса своего я сам не услышал. Но произнес же. «И эта Россия, где так много и часто кричат продажные статисты и политики, что в стране лучше стало жить». Правда. Ну, где это лучше? У них? У этих политиков? Миллионными заработками? А у меня? Я ведь тоже власть. Это да. Хорошо живем, а этот беспризорник? Это как анекдот. Спикер думы, сказал однажды из экрана телевизора. «Мы стали лучше жить». Ясно. Это он лучше стал жить, а он, этот… Пусть останется на его совести, то, что он не обдуманно «ляпнул». Между тем из Уазика вылетают милиционеры: лейтенант и сержант. Лейтенант, он такой поджаристый, среднего роста, голова трясется, когда бежит, а сержант с неуверенной походкой, похож на откормленную бабу. Подбегают к этому педику, и как он, этот лейтенант, подбежав, с ходу бьет ногою его. Тот опрокидывается, резво соскакивает на своих здоровых ногах и давай деру. Ноги у него длинные. Ну как палки. Удирая, свиняче кричит оглашено, вывесив руки вверх, а лейтенант ему еще вслед матом:» Еще раз увижу, засажу, богом, клянусь!». Кирилл мой, прячась за моей спиною, кричит этому… «Получил!»