– Вот ты где, давай быстрее. Тебя приходится ждать дольше, чем твою мать, когда она наряжается. Давай-давай, надевай, то, что я приготовил тебе утром и выходи в столовую!
Он подтолкнул меня в следующую комнату и быстро вышел. Я даже не успел его рассмотреть. Если это был мой отец, то может быть, когда вырасту, буду таким же высоким? Да он будет даже повыше Димы! Пока я переодевался в старательно выглаженную голубую рубашку и джинсы, краем глаза приметил огромный телевизор. Постепенно паника улеглась. Теперь я ощущал небольшое волнение, к которому примешивалось и странное любопытство. Почему-то мне очень хотелось увидеть своих настоящих родителей (хоть они и из другого мира) еще раз. Так, а что это такое лежит? Галстук-бабочка в горошек? Ну, нет! Это я надевать не стану.
Найти столовую было проблематично. Пока я блуждал по длинным коридорам, наткнулся на множество огромных фотографий в причудливых рамах. С них на меня смотрела моя мама в самых разных амплуа: в образе домохозяйки, какой-то графини и даже в костюме космонавта. Я догадался, что моя мама – актриса. Вот это да!
Наконец, я дошел до лестницы. Снизу слышались громкие голоса. Кажется, родители ругались.
– Ничего еще не решено! О, Тыковка, ты наконец-то спустился. Во дела, да ты одеваешься еще дольше, чем я, – мама подошла ко мне, снова обняла за плечи, и мы с ней направились к длинному столу.
На обед были оливки, маслины, ломтики лимона и огромная пицца с грибами и сыром.
– Я замучался ее подогревать по нескольку раз, пока ждал, когда вы оба наконец-то спуститесь, – заявил отец.
Было видно, что с моим приходом он быстро сменил предмет разговора на всеми любимую тему под названием «Пицца». Я сел в самый дальний угол. Настоящие родители (или параллельные родители… тьфу, я сам уже запутался, как их называть) уселись на прилично дальнее расстояние друг от друга. Мама на этот раз была в элегантном красном платье (это называется «переоденусь во что-то более домашнее»?), а отец был облачен в махровый халат. Отец был высоким брюнетом с модной стрижкой, и, хотя он был в халате, а не в изысканном костюме, халат этот был определенно не из дешевых.
Передо мной стояла тарелка с уже заранее отрезанным кусочком пиццы. Хотя аппетита не было и в помине, я взял его в руку и принялся поедать. У пиццы был крайне тягучий сыр. Я пытался съесть его, но он только больше облепливал тарелку, руки и рот. Родители, казалось, не обращали на меня никакого внимания.