– Довольно, – резко рявкнул Тере’Грон. – Ты тогда точно явишь нас людям. Подстрой так, будто это был их же набег. Воры, убийцы, кочевники и прочая мерзость, или… Да, может даже другое паскудное королевство! Эта деревня находится у границы Эгреона. Поэтому у тебя полная свобода действий. Владыка сказал, что этого будет достаточно. Для начала… Ни у одного из королевств нет сил, чтобы раскрыть это. А цеарий они не призовут… Это пыль для них. Сейчас брось силы на подготовку наших армий, множества бесов еще не получали твоего кнута! Нам надо быть готовыми. Всегда… По одному слову Владыки мы явимся в их мир и погрузим его в огонь. Их защита уже начала сыпаться, как кости облезлых стариков. Есть еще кое-что… но это потом. Сейчас нам нужно понять, как люди отреагируют на это. А дальше будет наш ход. Всё, мне пора.
– Подожди, Тере’Грон. Что делать с другими цеариями?
– Сейчас ты ничего не сделаешь, Бахаал. Эти идиотки даже не будут руки марать об это. Неважно, нас многое удерживает…. Многое мешает. Но первый шаг сделан. Завершай и возвращайся.
Снова раздался свист и хлопок. Послышались шаги, и Десеана позволила себе снова осторожно выглянуть из оврага.
Бахаал стоял ровно по центру площади. Его полностью обволакивало пламя, а топор раскалился до того, что на него невозможно было смотреть. Демон взмахнул полукругом и вогнал его с такой силой, что оба лезвия вошли в землю. Прозвучал настолько мощный грохот, что у детей заложило уши. Десеана спряталась и обняла брата.
Асанар прижался к сестре, слёзы градом капали на её одежду. Девочка гладила его мягкие волнистые волосы и чувствовала, что у неё самой образовался тяжелый комок в горле. Она не понимала, что происходит. Кто это был? О чём они говорили? Кто такие демоны? Единственное, что она поняла, что речь шла о цеариях. Её матерь, Эвенида, как раз была одной из них. И завтра она должна была прибыть в деревню, чтобы подготовить её к Посвящению. Но теперь от деревни ничего не осталось. Ровным счётом ничего…
Снаружи больше не раздавалось звуков. Не было слышно ни шагов, ни того тяжёлого дыхания. Лишь мирно звучал ветер, плавно покачивающий ветви деревьев и шелестящий листву, река упорно омывала берег и где-то вдали пели цикады вперемешку с беснующимися сверчками, благим матом квакали лягушки.