Дети проснулись, и, конечно, сразу потребовали внимания. Нужно было организовать завтрак, несмотря на все, что происходило вокруг. К счастью, дождь хотя бы ненадолго прекратился. Мы использовали каждую возможность, чтобы немного обустроить наш маленький мирок прямо в машине. Газовая плитка, сковородка, продукты – всё было готово для того, чтобы сделать этот момент хоть немного более привычным. Мы сели все вместе, пережив этот странный момент, когда нужно было позавтракать прямо в машине, в ожидании, когда же мы снова двинемся. Дети кушали, смеясь и не понимая всей тяжести ситуации, а я пыталась убедить себя, что всё ещё может наладиться. Мы переоделись, пытались привести себя в порядок.
Надежда, что сегодня мы всё-таки сможем проехать границу, ещё теплилась в наших сердцах. Но время шло, и мы не двигались ни на шаг. Пробка продолжала расти, и все наши планы рушились, как карточный домик. За сутки мы продвинулись всего на 350 метров. Это казалось абсурдным, но что мы могли сделать? Только ждать. С каждым часом ждать становилось всё тяжелее.
Когда наступила ночь, мы решили чередоваться и дежурить, чтобы если вдруг начнётся движение, мы могли сразу уехать. Время с каждым часом становилось всё более мрачным. Дождь снова начался, и не прекращался в течение следующих двух суток. Машина становилась всё более тесной, а воздух – всё более влажным. Вода проникала в багажник, вещи, оставшиеся там, уже были промокшими, и высушить их было невозможно. Всё, что нам оставалось, – это терпеть. Мы понимали, что до границы осталось всего полтора километра, но эти полтора километра казались бесконечностью. За два дня мы продвинулись всего на 200 метров. Я не могла поверить, что мы всё ещё стоим здесь, не двигаясь с места. В этот момент всё казалось таким бессмысленным.
Тем временем внутри нас постепенно угасала последняя искорка надежды. Всё, что оставалось – это ждать. Мы не знали, сколько ещё продлится эта застойная тишина. Дети устали, и их улыбки уже были не такими яркими, как раньше. Мы, в свою очередь, пытались не показать им свою усталость, но каждый новый час без движения всё глубже проникал в нас, вытягивая последние силы.
Третья ночь. Я сидела за рулем, стараясь не уснуть. Меньше всего я хотела провалиться в сон, пока все остальные спят в машине. Очень тихо, чтобы не разбудить детей, включила радио. Вечность казалась замирающим пространством. Никаких звуков, только монотонное шипение волн, когда радиоприемник ловит помехи.