Богатство, власть, уважение" – их диалог, который раньше казался мне хоть и наивным, но достойным, теперь звучал как бред.
Я огляделся – и комната рассыпалась на части. Камин, в котором мы давно не разводили огонь, был просто чёрной дырой в стене. Окна, через которые лился свет, не освещали, а обнажали – пыль на подоконниках, потёртые шторы, тусклые стёкла. Картины на стенах, которые я раньше считал красивыми, вдруг стали бездарными поделками. Оленьи рога – не охотничьей гордостью, а позорным трофеем чужого убийства.
А Вера… Боже, Вера. Она сидела в углу, уткнувшись в бокал вина, и теперь я понял: она не "размышляет", не "ищет ответы". Она просто напивается. Две пустые бутылки рядом – не "символы поисков", а свидетельство её бегства. От чего? От этой комнаты? От нас? От самой себя?
И когда Лили прошла мимо, едва коснувшись взглядом стен, мебели, этих жалких рогов – я вдруг понял. Она видит то же, что и я сейчас. Видит правду.
В какой-то момент Борис не выдержал. Он внезапно сорвался в свою любимую тему – планы на будущее, в которых он, конечно же, станет невероятно богатым, поселится в пентхаусе на вершине небоскрёба и будет править миром, как божество. И, разумеется, все его будут уважать. Он повторял это каждую субботу, словно заведённый, будто эти слова давали ему силы прожить ещё неделю.
И тогда Лили остановилась. Прервав своё путешествие, она повернулась к нам. Подойдя ближе, она взглянула на Бориса, и её взгляд, острый как рентген, пронзил его насквозь, обнажая всю нелепость его мечтаний.
– Вот не пойму я, – сказала она, и её голос был тих, но в нём уже звенела сталь, предвещая бурю. – В чём удовольствие жить в небоскрёбе? В том, чтобы сверху вниз на всех смотреть? И если так, то зачем? Чтоб чувствовать себя как кто? Как царь? Как Бог?
– Ну почему же сразу как Бог? – с ухмылкой произнёс Борис, отбрасывая её вопросы, как назойливых мух. – Как следующий виток развития человека. Был человек разумный, а дальше будет человек успешный.
– Человек успешный, – повторила она, медленно, словно пробуя на вкус каждое слово, а затем фыркнула. – И в чём его успех? В том, что он может себе позволить квартиру на сотом этаже, пока остальные задыхаются внизу, в удушливой давке, в тени его величия? Это успех или просто демонстрация превосходства? Это же… это как отгородиться от всего мира, от людей, от настоящей жизни! Там, наверху, есть только ты и твой… вид. А внизу? Внизу – жизнь, шум, суета, люди, которые каждый день борются, а не просто… созерцают.