Место действия: внутри объекта системы Икс-7 – Архив Разума
Челнок «Стремительный» мягко приземлился внутри сферического зала, чьи стены были покрыты мерцающими узорами, будто живыми. Свет здесь не исходил от источников – он был самим пространством. Каждый шаг экипажа оставлял лёгкий след на полу, словно поверхность запоминала их присутствие.
– Это не просто корабль или станция, – прошептала Елена, осматриваясь. – Это разум. Возможно, даже больше, чем разум… это память.
Егор стоял в центре зала, его рука слегка дрожала. Он чувствовал что-то – не просто давление, а присутствие. Не враг. Не друг. Просто наблюдатель.
– Я слышу его, – сказал он. – Он ждал нас.
– Ждал? – переспросила Елена, подойдя ближе. – Ты хочешь сказать, мы уже были здесь?
– Нет, – ответил он. – Но я чувствую… знакомство.
Лекс, как всегда, сохранял скептицизм:
– Значит, ты теперь и инопланетные голоса узнаёшь по интонации? Отлично, капитан, ты официально сошёл с ума.
Но никто не рассмеялся. Все чувствовали одно и то же – напряжение, которое нельзя было назвать страхом. Скорее – трепет перед чем-то большим, чем они сами.
Экипаж начал медленное продвижение внутрь. Стены излучали мягкое свечение, которое меняло цвет в зависимости от того, кто к ним приближался. Узоры на них казались случайными, но при внимательном рассмотрении оказывались буквально живыми – символы двигались, трансформировались, реагировали на эмоции.
– Это не просто технология, – произнесла Елена, активируя сканирующий планшет. – Это система восприятия. Она считывает нас. Наши мысли. Наши страхи. Даже наши намерения.
– То есть она решает, достойны ли мы быть здесь? – спросил Николай, немного побледнев.
– Возможно, – ответила она. – Или она просто наблюдает.
Они дошли до центральной колонны – высокого монолита, покрытого символами, которые начали светиться при приближении Егора.
– Что происходит? – спросила Елена.
– Не знаю, – ответил он. – Но мне кажется, что это обращение.
Его рука потянулась к одному из символов. Как только он коснулся его, всё вокруг изменилось.
Пространство закружилось. Стены зала стали прозрачными, и вместо них открылись картины – не голограммы, не записи, а воспоминания, проживаемые так, будто они происходили сейчас.
Города, построенные из энергии. Существа, чьи формы постоянно менялись. Диалоги, состоящие из мыслей, а не слов. Конфликты, разрешавшиеся не силой, а пониманием. И в конце – крах.