Чечелашвили был ниже среднего роста. На редкость плотного телосложения, богатырского здоровья. По южному темпераментный и подвижный. Логическое мышление было хорошо развито, а память и восприятие были развиты до совершенства.
Все сокамерники к нему прислушивались и пользовались его советами. Своей жизнью он никогда не подвергался ни приводу, ни репрессиям. Однако в совершенстве знал и правильно понимал процессуальное и уголовное право.
За три месяца до ареста он был от имени Наркома обороны премирован золотыми часами. Удостоился благодарности командующего за усовершенствование авиаприцела и бомбосбрасывателя при бомбометании с больших высот.
Отцовская семья Чечелашвили состояла из 14 человек. Десяти детей, двух бабушек, дедушки и отца. Мать после последних родов умерла.
Когда Петру исполнилось 18 лет, а самому младшему не было ещё и года, у дальних родственников умерла мать двух детей, а вскоре погиб и отец в шахте в Кибуле. Остались сиротами девочка и мальчик. Мальчика тот час взяли на воспитание его родные дедушка и бабушка, а девочку Кето всё семейство Чечелашвили согласилось взять и считать своей родной дочерью и сестрою. В том году девочке исполнилось одиннадцать лет. По рассказам Петра Георгиевича она была мила, кротка и ко всем добра. Обо всех заботилась, всем помогала. Все мальчики в её лице видели и друга, и защитника, а младшие – и своего покровителя. Когда Кето исполнилось 12 лет, она перешла в пятый класс. Учительница явилась в семью Чечелашвили и сказала:
– Кето имеет красивый голос и незаурядный слух. Нужно девочке давать уроки пения. Конечно, с возрастом может измениться голос, а если всё пойдёт благополучно? С опозданием обучения, будет многое потеряно. Лучше начинать учить сейчас, – разъясняла и убеждала учительница приёмных родителей.
На семейном совете все, и особенно старшие мальчики, просили отца учить Кето петь. Отец был горняком. Зарабатывал хорошо, но семья-то какая? И всё же решили платить за частные уроки пения. И чего бы это не стоило, учить Кето вокальному искусству.
Вскоре Кето поступила в музыкальное училище. А когда ей исполнилось 18 лет, приехал какой-то профессор, послушал девочку и увёз её в Тбилисскую консерваторию.
В консерватории авторитет Кето рос не по дням, а по часам. Все радовались её одарённости. Гордились её добротой ко всем – и воспитателям, и приёмным родителям.