Альгар согласно кивнул и сел рядом.
– Только утолите моё любопытство: лорд Гранд не знает о вашем приходе сюда, я прав?
– Вы догадливы. И боюсь, если узнает, то участь наша будет незавидная, ― леди Гранд аккуратно отпила из кружки и посмотрела Альгару в глаза. ― У вас достаточно сил и ресурсов, чтобы взять нас измором. У нас достаточно людей и запасов, что протянуть до лета. Это будет долгая осада, упорная, и, в конце концов, когда люди начнут умирать от голода, они сами откроют ворота. Или вы войдёте чуть позже и обнаружите внутри лишь склеп.
– Как вы сказали, у нас достаточно солдат и ресурсов, и не только для долгой осады.
– Вы правы, ― леди Гранд на мгновение прикрыла глаза, словно ей было больно смотреть. ― Я пришла к вам, чтобы предостеречь от этого. Эйг… вы знаете, он следует старому рыцарскому кодексу. Не тому, где про турниры и подвиги. Ещё старше. Глас Первородного ― свод правил благородной крови.
– Не слышал о таком.
Но даже из названия стало ясно ― касаются они только лордов.
― Неудивительно. Триединый и ныне правящими королями они признаны излишне… консервативными. Но Эйг всегда восхищался их строгостью и праведностью. И до недавнего времени они казались мне действительно самыми правильными ― верность своему слову, смирение и искоренение слабостей. Но у каждого прекрасного идеала есть и обратная сторона, ― на лицо Аннабелл легла тень. ― Если не можешь быть верным клятве до конца и битва проиграна, нельзя сдаться на милость врагу.
– Вы можете передать лорду Гранду, что его наказание не минует, как не избежали его прочие мятежники. Но в обмен на сдачу Брейсвика я, как герцог, обеспечу безопасность его семье и остальных.
– Боюсь, вы меня не поняли, ― Аннабелл потёрла висок, словно у неё внезапно разболелась голова. ― Мы уже покойники. Не будет сдачи в обмен на защиту семьи, ибо это противоречит тому, во что верит Эйг. Во что мы верим. Если вы попытаетесь взять город силой и быстро, то вначале убьют детей и тех, кто не захочет уйти с честью добровольно. Затем все прочие…
Голос изменил леди Гранд, и она замолчала. Альгар надеялся, что ослышался.
– Вы хотите сказать, что всех…
– Только благородных. В крепости почти два десятка детей. Шестнадцать женщин. И около сорока мужчин, ― она усмехнулась – сухо, безрадостно. ― Эйг умеет вдохновлять. Они пойдут за ним до конца. Даже если этот конец будет кровавым. Милорд… Я не стала бы устраивать этот маскарад. Не пришла бы. Не стала бы говорить с вами, но моему внуку всего несколько месяцев. Его мать дрожит от страха перед тем, что замыслил её отец. И она не одна. Есть и другие – среди женщин, среди слуг. Не все… но достаточно. Если действовать осторожно. Очень осторожно… может, у нас ещё останется шанс – не спасти крепость, но спасти хоть кого-то. Хоть что-то.