Они казнили сначала Генриетту, а затем… и ребёнка. Я была там, ― голос Аннабелл снова дрогнул. ― Палач нёс мальчика на плече, а тот всё спрашивал, куда они идут и можно ли потом покататься на пони… того самого, что подарил ему отец. Бедный мальчик.
Голос Анабель дрогнул, и она обхватила шею ладонью. В глазах её блестели слёзы.
Альгар прекрасно понимал, что испытал король, когда вернулся в столицу, осаждённую обезумевшем Баккерелем. Стоит ли ему самому ждать удара в спину?
– Дети ― вот истинная трагедия этого безумия. У нас с Эйгом было шесть девочек и три мальчика. Выжили только Лейла и Дарин. Дарин не отступиться – он пойдёт за отцом до конца, но Лейла, её муж Роберт и их ребёнок… другие дети… ― Аннабелл глубоко вздохнула, словно набиралась смелости сказать следующие слова. ― Я не боюсь умереть. Завтра или через полгода. От рук своего мужа или от голода, но я не хочу, чтобы мой внук был поднят на штыки во имя чужих интересов. Вы могли бы промолчать, принести клятву и действовать по своему разумению, герцог Баккерель, но вы сказали правду. Я вверяю вам жизни моих детей. ― Она достала из внутреннего кармана куртки сложенные листы. ― Здесь подробный план крепости. Если вы готовы пойти на риск, то мы можем пригласить остальных и продумать план.
И наверное, никогда в жизни Альгар не видел столько решимости и смелости в одной-единственной женщине.
.
Матушка подняла Лейлу перед рассветом. Заставила тепло одеться и спрятаться.
– Что бы ни случилось, не выходи, – сказала мать напоследок и ушла.
Она прижимала к себе сына, скрючившись в узком тайнике между стенками, и молила Богов, чтобы малютка не проснулся. Она смогла напоить его сладкой водичкой с капелькой сонного корня, но сколько ребёнок проспит. Лейла привыкла не задавать вопросов. Муж и отец лучше знают, как надо поступить. А матушка? Что она задумала?
Было тихо, и Лейла даже стала думать, что можно выбираться, когда крепость наполнилась криками, топотом ног и лязгом железа. Она прижала к себе ребёнка, едва касаясь его детский пуховых волос, и беззвучно зашептала молитву.
.
Когда спускается ночь, приходят тени. Они живут в дрожащем свете факелов, в щелях, в чужих шагах. Тени движутся бесшумно, проскальзывают, тают в темноте и появляются вновь, будто не идут – а плывут сквозь камень. Задремавший часовой уронил голову на грудь и не заметил, как рукоять кинжала стремительно опустилась ему на затылок. Он повалился наземь, а тени двинулись дальше.