Альгар прикрыл глаза, а когда открыл, то увидел как «змея» вздрогнула. Кровавый взгляд демона преисподней, вот что увидел мятежный лорд. Стоит отдать ему должное ― он малодушно не упал на колени и не стал молить о пощаде, а только крепче сжал рукоять меча. Глаза Аннабелл в ужасе расширились. В этот момент она, наверное, пожалела о своём предательстве.
Сразу, как только Альгар выбрался из заточения, подчинение людей давалось легко. Порой было достаточно сказанного слова, а то и мысли. Но с каждым годом это становилось сложнее и менее… предсказуемо. То ли его человеческое тело не было рассчитано на такую силу, то ли сам Альгар терял контроль, а в последний раз… последний раз в Райрате заставил людей сражаться до смерти, когда этого не требовалось.
Погружение в чужой разум, то же, что и погружение в кисель. Особенно если человек обозлён. Эйг же ненавидел. Не кого-то конкретно, а всех скопом. Один сплошной клубок ненависти, злобы и страхов. И всё же лорд старался держать себя в руках. Внимательный, собранный и обозлённый противник ― то, что им нужно было меньше всего. Человеческий разум – это инструмент, струны которого, если правильно настроить, будут издавать приятную музыку. Альгар не умел играть. Как-то он пытался освоить гитару, но учитель после более полугода развёл руками, признавая поражение. Требовался не только опыт и точность движений, но и понимание этой музыки, чувство такта и своевременности.
Открыться. Подтянуть здесь, ослабить там, и вот разум звучит иначе. Альгар дёрнул воображаемые струны и…
… они лопнули, выплёскивая всё, что так давно копилось внутри.
– Только смерть смоет позор!
– В смерти нет чести. Куда больше храбрости нужно, чтобы посмотреть в глаза живым.
– Кровь смоет грехи!
– Кровью не накормить людей, кровью не взрастить урожай, кровью не…
– Только кровью можно восполнить долг чести за право быть … прощённым.
– Прощение может попросить лишь живой, а мёртвым всё едино.
– Невозможно смотреть в глаза. Я проиграл, но не побеждён. Только победа. Любой ценой.
– И кто определит цену? И кто её заплатит?
– Ты.
Глаза Эйга расширились. Разговор, в котором не было произнесено ни единого слова, но сказано слишком много, подвёл черту. Мятежный лорд прикрыл глаза и решительно опустил меч.
Последнее, что запомнил Альгар, это короткий вскрик Аннабелл, глухой удар падающего тела и разъярённый крик Эйга, а затем только алое марево.