Правда, мама постоянно по телефону своим подругам сокрушенно говорила:
– Мая у нас – страшненькая, ну просто страшненькая. Вся в отца.
Мая расстраивалась, что она страшненькая. Она верила маме – верно, и правда – страшненькая. Мама – зря не скажет.
Правда, папа по-прежнему почему-то не замечал очевидного. Редкими, но невероятно счастливыми вечерами, когда он приходил с работы, а Мая ещё не спала, он заходил в Маену комнату, гладил дочку по голове и говорил Мае, что она самая лучшая девочка в мире, сама замечательная, самая красивая, самая талантливая. Мая растворялась в его любви и в этот момент свято верила ему. Ей казалось, что она попадала в какой-то добрый и счастливый мир, и какое-то время она счастливо и радостно жила в нём.
Когда папа уходил ужинать, уставший, сгорбленный и постаревший, Мая думала:
– Эх, ты, мой папка, мой дорогой и добрый, самый прекрасный в мире папка. Не знаешь, как я люблю тебя.
Наверное, от счастья ноги и руки переставали слушаться, и Мая проваливалась в глубокий, здоровый, счастливый детский сон.
Во сне Мая часто видела одно и то же. Ей снилось, что папа зовёт её на большой и красивый белый корабль. Папа улыбается и приветливо машет рукой. На борту корабля написано голубыми, красивыми, крупными буквами: «Счастливый». Мая бежит к трапу корабля, не сводит глаз с папы:
– Я иду, я бегу к тебе, папка, я тоже хочу с тобой на «Счастливый»!
С палубы «Счастливого» раздаётся красивая, тихая музыка, видны флажки, шары, красиво одетые люди. Там праздник.
– Там, наверное, праздник. Хорошо, что я в нарядном платье, думала во сне Мая.
Вот и заветный трап на «Счастливый». Он из нового, прочного, желтоватого дерева и слегка покачивается. Вдруг на трапе появлялась мама и говорила строго и непреклонно:
– Тебе, Мая, сюда нельзя! Нельзя!
Мая хотела заплакать, не успевала и просыпалась.
Мая понимала, что это всего лишь сон и не очень переживала, что не попала на «Счастливый».
В реальной жизни всё складывалось совсем неплохо. Мая успешно заканчивала школу с английским уклоном, свободно говорила на английском и немецком языках, да и по другим дисциплинам была в числе первых.
Любовь к языкам, науке воспитал в Мае отец. Когда он сидел за своим старинным, дубовым столом в комнате, полном книг, обложившись бумагами и чертежами, Мая всегда была рядом. Здесь Мая становилась тихой и собранной, серьёзной и сосредоточенной, как отец. Именно её умный папка научил её не зубрить, а по нескольким учебникам глубоко изучать каждую тему по каждой дисциплине. Наверное, поэтому Мае было очень интересно и радостно учиться. Трудно было понять – какой предмет больше нравится изучать. Нравилось всё, получалось отлично тоже всё.