Страх осуждения порождает либо отчаяние, либо фарисейство – два лика одной и той же сущности ветхого человека. Отчаяние говорит: «Я никогда не смогу достичь праведности» – и опускает руки. Фарисейство утверждает: «Я уже достиг праведности» – и останавливается на достигнутом. Но и то и другое – лишь различные симптомы одной и той же болезни: неспособности принять благодать как незаслуженный дар, как излияние любви, предшествующей всякому человеческому деянию.
Апостольское слово «бесы веруют и трепещут» проливает поразительный свет на состояние души, лишенной якоря предопределения. Вера демонов не есть ложь или заблуждение – она абсолютно точна в своем познании. Они не сомневаются в существовании Бога, не оспаривают Его всемогущества, не отрицают Его святости. И все же эта вера не приносит им ни спасения, ни радости, ни мира, но только бесконечный трепет.
Так и христианин, не утвержденный в своем предвечном избрании, обнаруживает себя в странном и мучительном положении: он признает Евангелие истинным, исповедует Христа Господом, участвует в таинствах, подвизается в молитве – и все же трепещет перед лицом Того, Кого называет Отцом. Его вера, лишенная уверенности, превращается в демоническую карикатуру – она знает о Боге, но не знает Его в той интимности, которая изгоняет страх.
Демоны веруют в изгнание, но не в усыновление; в осуждение, но не в оправдание; в свою погибель, но не в свое спасение. Неутвержденный христианин парадоксальным образом разделяет их ущербную эсхатологию: исповедуя устами полное прощение во Христе, он в глубине сердца продолжает ожидать окончательного отвержения. Внешне поклоняясь Богу благодати, внутренне он служит богу возмездия. Этот трагический раскол сознания превращает весь его религиозный опыт в мучительное притворство.
Без откровения о предопределении верующий неизбежно скатывается к этому противоестественному состоянию, где форма евангельской веры наполняется демоническим содержанием трепета. Ибо если спасение может быть потеряно, если благодать может иссякнуть, если Божья любовь может отвратиться – то какая принципиальная разница между положением христианина и положением демона? Оба висят над бездной, один – еще не упавший, другой – уже низверженный; один – временно помилованный, другой – навеки осужденный; но для обоих последнее слово принадлежит не любви, а гневу.