Не ходи туда – так ей говорит магия.
Вот только там, по ту сторону дверей, долгожданная свобода.
– Ты же будешь вести себя хорошо, моя птичка? – спрашивает госпожа, обернувшись через плечо и улыбаясь. – Пока не истечет время.
Но глаза – два острых кусочка зеленого стекла, они впиваются, оценивают, словно желая разрезать ее на части и посмотреть, что же там внутри. Конечно, госпожа все прекрасно чувствует, и вопрос – едва ли спрятанное предупреждение. Что-то определенно грядет.
Адерин не отвечает, у нее не хватает воздуха, чтобы ответить словами, поэтому она глубоко – насколько может – кланяется, чувствуя, как громко бьется ее сердце где-то в горле и ушах. Корсет давит на грудь с каждым движением, натягивается на спине.
Ее определенно накажут, верно? Она должна отвечать вслух, а не пытаться спрятаться за бессмысленными поклонами. Она уже давно стоит на коленях, спутанная магическими цепями по рукам и ногам.
Но госпожа улыбается шире и одним легким движением вытаскивает прямо из воздуха небольшую черную маску, едва ли закрывающую хотя бы половину лица. Искры магии осыпаются на пол, тут же исчезая, и госпожа надевает маску на себя.
Маскарад? Другие девушки ничего о таком не говорили. И ведь на Адерин нет…
Дверь открывается, и яркий свет бьет по глазам, отчего Адерин опускает голову. Госпожа переступает порог первой, с прямой спиной, задранным подбородком и легкой, почти плывущей походкой, пока Адерин… Пока Адерин пытается успеть за ней, при этом так и не наступив на подол.
Десятки глаз – десятки хищных, любопытных взглядов – впиваются в нее, полотно удушающего внимания накрывает Адерин с головой, и внезапно его куда больше, чем обычно.
Чем всегда.
Она осмеливается поднять взгляд и замирает: она больше не видит лиц, только десятки масок, разных цветов и размеров. И те, что лишь скрывают от нее глаза – но не взгляды, – и те, что превращают лица в искаженные пародии с ужасными кривыми улыбками.
Все в масках. И только она одна, среди огромной толпы, – нет.
Адерин хочется обнять себя, обнять свои открытые плечи – госпожа впервые дала ей подобное платье, раньше она предпочитала скрывать ее веснушки на руках – и просто сбежать. Бежать так далеко, как сможет, потому что на нее смотрят.
Но даже не ладоней не хватит, чтобы спрятаться.
Она чувствует себя странно обнаженной, почти голой среди этой толпы, пожирающей ее глазами. Они все глядят, оценивают, и Адерин не может узнать лица. Насколько здесь много новых фейри, которых она не знает? Зачем они здесь?