– Да ладно? – удивилась я, разглядывая ухоженные клумбы и пасущуюся белоснежную козу на небольшом газончике перед домом.
– Мариш, я не ошибаюсь! – возмутилась фея. – Мы нашли этот дом! Принимайте хозяйство!
Анька побродила вокруг дома, поймав на себе подозрительные взгляды соседей и сильно сомневаясь, что мы действительно пришли по нужному адресу, а потом решительно толкнула калитку.
Раздавшийся истошный визг заставил нас рухнуть на землю и прикрыть голову руками. Вой тут же стих. Отряхнувшись, Анька пробормотала нечто нецензурное, и снова взялась за калитку. Оглушительная сирена взвыла вновь, но никого, кроме нас, она, похоже, не волновала. Проходившие мимо две девицы в коротеньких шортах и таких же почти невидимых на теле топиках, с презрительным выражением на мордашках покрутили нам пальцем у виска и прошлепали мимо. Ага, либо никто, кроме нас этого воя не слышат, либо все привыкли. Ладно, будем рисковать дальше. И я, нацепив на лицо не менее «приветливое» выражение, чем у местных жительниц, толкнула калитку и вошла во двор, не обращая внимания на терзавшие уши непрекращающиеся вопли.
– Путана, Путана, чужие! – услышала я надрывный мужской голос, доносившийся из дома.
Девчонки, вошедшие вслед за мной во двор, тоже услышали этот голос и еще раз выразительно уставились на Катьку.
– Здесь! – последовал категоричный ответ от девчонки. – Мужик, ты тут кто? – заорала уже она.
– Домовой я! – на крыльцо выскочил невысокий мужичонка. – Кыш от сюда, ведьмы! Путана!!!
Коза, к которой было направлено последнее обращение, лениво подняла голову, оглядела нас равнодушным взглядом и вернулась к своей жвачке. На нас ей было откровенно плевать.
– Да что ж ты животина такая бесполезная, – чуть не плача топал ногами домовой. – Как мужики, так следом кидается, а как чужие ведьмы нагрянули, так глазом не поведет!
Чтобы прервать несправедливые инсинуации в свой адрес, коза все же удостоила нас еще одним внимательным взглядом, скривила морду и не спеша отправилась в сад. Мол, вы сами тут разбирайтесь, а я пока нападавших яблок пожую.
– Так, дяденька, я тут фея! – вполне справедливо возмутился ребенок, опираясь на Анюткин топор, который, в случае войны мог уложить не одну сотню противников.
Домовой прервал свои стенания и уставился на Катьку в упор. Обойдя ее несколько раз, он заломил руки и снова завыл: