Дальше за плетнём мелькнула русокосая голова, и Неждан вспомнил Белянку, мать, отца. Запахи здесь, звуки, серые от непогод брёвна стен и даже небо с тучей над крышами напомнили о доме.
«Что там мать сейчас?» – думалось ему и захотелось к ней, в привычный рябой свет избы, в запахи теста, дыма, влажной шерсти. Услышать, как за стенами пошумливает улица, а в застрехе[37] бьются воробьи, увидеть сквозь дым материнские прядущие нить руки, отцову бороду. А тут ему на плечо давит то, за что можно купить половину такого селища со всем, что в нём…
Парамон остановился у больших ворот, за которыми торчали кровли выше прочих, тесовые, с резьбой по конькам. Почуяв незнакомых, залаял один пёс, за ним второй. Собаки уже заходились лаем, когда створка отворилась и выглянул рябоватый парень постарше Неждана.
– Не дадите ли испить во славу Божью? – сказал Парамон и поклонился.
Парень смерил взглядом его, переминающегося позади Неждана, ворота прикрыл и шикнул на псов в глубине двора.
Створка вскоре вновь отворилась, вышел широкий мужик в холщовой рубахе, крашенной до рыжины дубовой корой.
Парамон поклонился, мужик что-то отставил за воротами в сторону и тоже склонил обширную бороду на грудь, за ним маячил с палкой рябой парень. Псы снова зашлись лаем. Из-за соседнего плетня выставились головы, ветерок потянул запах тёплого хлеба. Неждан сглотнул.
– Подай проходящим во славу Божью, – сказал брат Парамон.
Мужик осмотрел его, посох с крестом, Неждана и ответил:
– Не полны закрома по весне-то.
– Не за так прошу. – Парамон показал на ладони серебряный обрубок.
Глаза мужика сузились, оббежали улицу.
– Зайди на двор, – быстро проговорил он.
Приотворил ворота шире, пропустил и закрыл, едва они вошли. За воротами, отставленное мужиком, стояло полено, боками двора шли постройки. Коровий зад выглядывал из-под навеса, растоптанную до влажности землю ковыряла курица. В избе хлопнула дверь, за которой мелькнул женский клетчатый убор. Перед дверью на крыльце остался быстро истаивающий клочок дыма.
– Так что ты хочешь? – спросил мужик, запнувшись, не зная, как обратиться к брату Парамону. – Человече… А ты собак уйми, дубина!
И махнул на парня корявой рукой. Тот втянул голову и, шикая, налетел на псов.
– Припасу-то у нас немного, – снова заговорил мужик, и его глаза забегали по двору.