– Простите, проезд только для жителей комплекса. У Вас есть пропуск?
– Мне нужно только забрать вещи и всё.
– Пропуск?
Диабло уже набирал следователя, чтобы тот распорядился, и нас пустили. Но гудки в телефоне звучали протяжно. Вместо следователя трубку поднял кто-то другой:
– Алло, я Пабло Диабло, адвокат Графа Алукарда. Мы приехали за вещами…
То, что услышали даже я и тот охранник, поразило нас до ужаса. Кабинет следователя взорвали, и он больше не ведёт дело, потому как мёртв. Точнее его тела, естественно, не нашли, и пока он числится пропавшим без вести. Разворачивая машину и едя прямо в участок, я уже и не надеялся, что за сегодня мы управимся. И как только переступил порог и услышал, что вещи мои после инцидента с Лидочкой будут на экспертизе ещё как минимум пару дней, раздосадованный я пошёл звонить брату:
– Дракула, ты меня слышишь?
Кряканье уток перебивало невнятную речь моего брата, который не хотел иметь дела ни с какими поездками дальше, чем наше поместье. Ни угрозы, ни упрёки, ни крики, ни даже тот факт, что я снова оставляю его надолго в одиночестве натирать подсвечники по ночам, не уговорили его приехать и забрать принадлежащее мне по праву добро. Но добрый адвокат Диабло, в который раз спасая мою душу, пообещал мне, что он явится за вещами и передаст дневник в целости и сохранности в руки единственного оставшегося родственника.
– Спасибо вам! Спасибо вам! Шукран, да хранит Вас Аллах!
– Я не мусульманин, я буддист.
Мы сидели за столиком, снова пропуская по стаканчику за его счёт, даже несмотря на то, что мне нечего было сказать ни ему, ни шейху про террористическую группировку, а кафе в аэропорту без особой охоты приняло нас единственных собутыльников. Я был счастлив. Я был на седьмом небе. Ах, если бы Лидочка узнала, она бы приехала меня провожать, но увы, её уже нет. Какой-то деструктивный маятник и вправду пытается меня уничтожить, но я все время ухитряюсь уворачиваться от его атак, а страдают при этом другие. Жизнь – многослойная луковица, а я её попка, повернутая к гневному року и дразнящая его. Ещё бы, я же вампир. И хотя нас на земле целых семь миллиардов, я считаю себя особенным. Можно сказать, что я избранный, но для чего – пока не могу определить и шатаюсь по линиям судьбы, уворачиваясь от смерти и забвения.