Дача стоит на пригорке. Она построена из деревянного бруса, двухэтажная, с большими окнами. Широкая веранда не застеклена, такого же размера балкон находится на втором этаже под общей крышей дома. С балкона открывается великолепный вид на пойму реки. Вдоль забора высажены кусты, дорожки в саду выложены булыжником. Хозяин дачи, некогда известный писатель, Леонид Ильич Бражников, живёт сейчас в уединении.
Сад запущен. Семидесятилетний писатель безразлично смотрит на сорную траву, на яблоки под деревьями. Его гнетёт чувство одиночества. В его доме давно не звучали смех и радость, а лишь эхо шагов на запылённых полах. Стены давно потеряли цвет, и даже солнечный свет, пробиваясь сквозь пыльные окна, кажется не способным согреть холодную внутреннюю пустоту.
Пожилой мужчина сидит на скамейке в саду, в кресле под деревом, в руках держит книгу – сборник стихов, который читает.
Его волосы седые и слегка поредевшие, аккуратно зачесаны назад, а на висках видны маленькие прядки. Лицо изрезано мелкими морщинами, каждая из которых будто рассказывает свою историю: радости, грусти, трудности и победы. Глубокие карие глаза, полные света и доброты, свидетельствуют о том, что за спиной у него много переживаний и незабываемых моментов.
Одет он скромно, но со вкусом: светлая рубашка с длинными рукавами, свободные брюки и удобные туфли, придающие ему некую солидность. На запястье можно заметить старинные часы, которые, судя по всему, передавались в семье из поколения в поколение.
Единственной его радостью был кот Пифагор, он звал кота Брат Пиф. Кот – пушистый британец с умными глазами. Они часто беседовали друг с другом, и кот преданно смотрел в глаза хозяину и иногда мяукал, словно вставляя нужные слова в разговор.
Сегодня после визита к врачу писатель медленно вернулся домой, его мысли заволокло мраком, который навис над сознанием после услышанных диагнозов. Каждое слово доктора, словно тяжелая гиря нависла над ним, не позволяя вздохнуть полной грудью.
Приговор был страшный, у него осталось несколько месяцев.
Леонид вошёл в пустые просторы своего дома, где каждая тень казалась угрюмой и зловещей, побродил по комнатам.
Затем уселся в любимое кресло. Они сидели рядом: хозяин и кот, как обычно, на его коленях.