– А газ?
– Что от него толку, если все окна выбиты, а стены из гипса? Они бы ушли вглубь дома, а так мы вызвали их на бой и убрали всех скопом, минимизировав возможные потери во время преследования.
– И то верно. А что же тот безногий? Почему его не допрашивают?
– В результате сочетания наркотиков и контузии от подрыва мины, у него случился инсульт. Сейчас он не в состоянии даже говорить, не то что давать показания. А у детективов уже подгорает от нетерпения выйти на поставщика.
– Тебе что, сделали выговор за неаккуратную работу?
– Нет, конечно. Я предоставила им запись с наплечной камеры и все претензии отсохли.
– Камеры нацепили?
– Пришлось. Начальство захотело взглянуть на мою работу в качестве командира.
– Вот кретины, – ядовито усмехнулся Эдгар.
Эдгар протянул бутылку и чокнулся ею со стаканом Кары.
– За тебя, командир, – озвучил он тост.
– Благодарю, командир, – тепло улыбнувшись отозвалась девушка.
– Ну, как ты поживаешь? – осторожно поинтересовалась Кара.
– День за днем, – полушепотом ответил Эдгар и поспешил выпить.
Кара боялась затрагивать тему последних событий в жизни мужчины, опасаясь задеть его чувства и вывести из, и без того, шаткого равновесия, поэтому старалась очень избирательно подходить к темам, предлагаемым ею к обсуждению, говоря о всем понемногу: работе, автомобилях, тренировках и даже плитках шоколада, которые обменяла у Эдгара на батончики. Он, тем временем, все глубже погружался в себя и становился все менее похожим на себя прежнего, каким Кара его знала и ей начало казаться, что она не знала его вовсе до этой поры. Девушка и предположить себе не могла, что такой властный и грубый мужчина, как Эдгар, не вызывающий сомнений в том, что, подобно варвару, возьмет силой любую женщину, на которую падет его выбор, способен на столь всепроникающую скорбь по той единственной, что покинула его. Каре хотелось спросить Эдгара о его чувствах, но она попросту боялась задать ему этот вопрос, предпочитая молча находиться рядом и стараясь держать его темп в том, что касалось опрокидывания в себя очередной порции алкоголя. Наблюдая за Эдгаром, за его угрюмой позой, за гримасой невыразимой душевной боли на его лице, Кара готова была заплакать, но и этого она себе позволить не могла. Ей хотелось обнять его, прижаться к нему и подарить ему частичку той нежности, которой он теперь был лишен по неизвестной ей причине. Вместо этого, она продолжала исподволь разглядывать его, пропитываясь невиданным для нее доселе страданием любящего сердца. Солнце катилось к горизонту, а Эдгар все продолжал неустанно вливать в себя виски, очевидно, намереваясь напиться до потери сознания. Сходив в туалет Кара, на обратном пути, ощутила, что ноги уже едва держат ее. Вернувшись в ванную комнату, она пустила в раковину холодную воду и начала плескать ею в лицо, надеясь, что это хоть немного приведет ее в чувства, но все напрасно. Она даже не ощущала температуры воды, стекающей по лицу. Посмотрев на себя в зеркало, она отметила, что зрачки расширены до предела, а румянец обильно проступил и явно заметен даже на ее загорелой коже. Вытерев лицо полотенцем, она вернулась на веранду и едва не рухнула со ступеней, удержав равновесие лишь благодаря тому, что схватилась за перила.