– Виновата, Эдж. Больше не повторится.
Набрав комбинацию цифр на кодовом замке, девушка скрылась за дверью. Эдгар взял свой кофе и вышел на улицу. Кипевшая обычно жизнь на базе, постепенно утихала пятничным вечером. Всяческая бурная деятельность откладывалась на понедельник. Люди улыбались и перекидывались грубыми шуточками, делясь друг с другом планами на выходные, обычно заключавшимися в том, чтобы хорошенько набраться и потрахаться. Эдгар открыл дверь автомобиля и устроился на водительском сиденье. «Сам виноват, баран, – ругал себя мужчина. Ты намеренно выстроил дружеские отношения в отряде с людьми, которые обязаны выполнять твои приказы. Сам настаивал на совместном отдыхе и тренировках. Это твоя политика. Братья по оружию, братья навсегда. А теперь ты удивлен, что Кара интересуется твоей незадавшейся семейной жизнью. Кретин. Девка проявляла к тебе живой интерес еще в первые дни вашего знакомства, а ты грубо остудил ее пыл, что, впрочем, никак не повлияло на ее к тебе отношение. И вместо того, чтобы поблагодарить ее за участие, ты поставил ее на место. Тупоголовый вояка. Права Дженни каждый раз, когда говорит тебе, что ты черствый мужлан».
Эдгар устало вздохнул и отпил сладкий, крепкий напиток. Семейная жизнь, прежде являвшаяся его отдушиной и предметом личной гордости, теперь стала причиной постоянного беспокойства и душевной боли. Обидные слова жены никак не желали выходить из его головы, постоянно провоцируя в нем гнев и печаль, боровшиеся между собой за право взять над ним шефство. Семь лет он, как мог, старался окружить ее заботой и лаской, а теперь, вдруг, выяснилось, что он грубый, бестактный и злой человек. Эдгар не мог спорить с тем, что его работа и впрямь оставляет тот или иной отпечаток на его поведении, но по отношению к своей супруге Дженни, он всегда был подчеркнуто любвеобилен и нежен. Но, похоже, не в том смысле, в каком ей бы того хотелось. Допив кофе, Эдгар сполоснул чашку в раковине и прошел в раздевалку. Необходимо было размяться и подготовить мышцы к активной деятельности, чтобы от притока адреналина их не начало сводить спазмами и выкручивать.
Кара молотила грушу отточенными годами тренировок ударами. Стремясь выплеснуть негодование, поселившееся в ней стараниями Эдгара, она, обливаясь потом, кружила вокруг стокилограммового мешка, выполняя защитные маневры корпусом и выбрасывая комбинации хлестких ударов руками. Четыре года она пускала слюни на своего командира, стараясь привлечь его внимание и угодить ему, но ничего, кроме похвалы за отменную службу, так и не дождалась. Взаимной симпатии он к ней не питал. А если и так, то скрывал ее с завидным мастерством. Разумеется, Каре, пусть и выполнявшей мужскую работу, не была чужда женская интуиция и она прекрасно понимала, что исподволь Эдгар посматривает на нее и она не раз ловила на себе его заинтересованный взгляд, но, как бы там ни было, все его мысли были сосредоточены на другой женщине. Да, муж из Эдгара самый что ни на есть примерный, жаль только, что чужой. «Проклятье, – в сердцах подумала Кара. – Угораздило же втрескаться в собственного командира. Вокруг столько ровесников, а я уперлась в этого бешеного солдата с несчастными голубыми глазами и лежу одна в своей постели в то время, как он трахается со своей женой, закатывающей глаза всякий раз, как они встречаются и в привычной им форме делятся деталями очередной успешной операции. Твою мать»! Выдохнув, Кара вложила в последний черпающий хук всю свою бессильную злобу и скинула перчатки. В зал вошел Эдгар и молча забился в дальний угол, начав делать растяжку. Ребята шумели, выполняя упражнения и подзуживая друг друга, и никто не обращал внимания на Кару, не сводящую глаз со своего командира. Эдгар растянулся на полу сев в шпагат, и Кара моментально вспыхнула от пошлых мыслей, хлынувших в ее голову. Поразительная гибкость и подвижность для мужчины габаритов Эдгара, всякий раз неизменно становилась причиной ее ночных грез. Глазами полными, отнюдь не физического напряжения, Эдгар встретил ее взгляд и Кару, словно, обожгло изнутри. Несколько секунд они, не отрываясь полосовали друг друга пристальными взглядами, пока Эдгар не отвернулся, сменив позицию.