В это время заканчивается песня, мы с Ладой и парнями останавливаемся и разговариваем. Тут начинается медляк „She`s Like the Wind“, тоже из фильма «Грязные танцы». Я не успеваю оглянуться, как Платонов хватает меня за запястье и тащит в центр танцпола, обнимает за талию, прижимает к себе.
– Привет, Тань. – говорит спокойно, глядя в глаза. – Потанцуем?
Я пытаюсь не показать свою робость перед ним, смотрю прямо ему в глаза, отвечаю:
– А ты разве оставил мне право выбора?
– НЕТ! – говорит он, поедая меня глазами. – Обними меня!
– Еще чего! – я пытаюсь высвободиться, но он берет мои руки и располагает у себя на широченных плечах, а сам обхватывает меня за спину.
Я собираюсь что-то съязвить, но не делаю этого, потому что вдруг вдыхаю его запах, поднимаю на него глаза…и замираю… Он вдруг стал очень серьезен, взгляд завороженно сосредоточен на моих глазах и лице, нежно поддерживает меня под спину, берет мою левую руку и сжимает ее в своей, а другой рукой теснее прижимает меня к себе, и вдруг все вокруг куда-то пропадает – и танцпол, и танцующие люди вокруг, и световая музыка, и мне кажется, что все пространство передо мной занимают большие, красивые глаза – янтарная лава. В его глазах плещется что-то абсолютно ему не свойственное… нежность, робость… удивление, что ли… Его рука стискивает мои пальцы, другая рука на талии прижимает крепче…, тела соприкасаются, мне становится жарко и очень хорошо… Я теряю ориентацию в пространстве и времени, его лицо медленно приближается, наше дыхание смешивается – это похоже на гипноз, и сколько продолжается – я сказать не могу, мне кажется – целую вечность… но я вдруг пугаюсь от наступившей тишины и вижу, что танец давно закончился, а мы с Алексеем по-прежнему стоим в обнимку и пялимся друг на друга! Какой УЖАС!!
Оказывается, вокруг нас образовался кружок из наших одноклассников и ребят из старших классов нашей школы, которые вовсю глазеют на нас и изумленно переговариваются, шепчутся, хихикают… Платонов – личность известная! Разодетая в пух и прах Софа Одинцова стоит, как статуя, в глазках злость и слезы, она бледна, как призрак, в то время как мои щеки, наоборот, пылают, как костер. Самсонов глумливенько усмехается, а вот Мишка Молчанов залип на мне взглядом, у него даже рот приоткрылся… Платонов так и обнимает меня, ничего не замечает…глазами своими потрясными пожирает.