Внезапно комната задрожала. Нет, не комната – само пространство. Воздух загудел низким, нарастающим гудением. Книжки на столе заплясали. Кружка с грохотом упала на пол. Лера вскочила, охваченная паникой. Землетрясение? В их регионе? Нонсенс!
Гул усиливался, переходя в оглушительный рев. Осколок в ее руке вспыхнул ослепительно белым светом. Лера вскрикнула от боли – казалось, свет прожигал ей сетчатку. Она инстинктивно зажмурилась, но свет проникал сквозь веки. Ощущение падения. Стремительного, бесконтрольного падения в бездну. Ветер свистел в ушах, вырывая дыхание. Она пыталась кричать, но звук терялся в хаосе. Ощущение растягивания, разрыва на молекулярном уровне. Мысли спутались, сознание поплыло.
(Середина: Шок и Первое Столкновение с Элирионом)
Падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Лера рухнула на что-то твердое и холодное. Воздух вырвался из легких со стоном. Она лежала, не двигаясь, оглушенная, каждую клетку тела пронизывала боль. Голова раскалывалась. В ушах звенело.
Первое, что она почувствовала – запах. Резкий, непривычный. Смесь влажной земли, гниющих листьев, чего-то дикого, звериного и… озоном? Как после грозы, но гораздо насыщеннее. Затем – холод. Пронизывающий, влажный холод, пробивающий тонкую хлопковую кофту насквозь. Она дрожала.
С трудом открыв глаза, Лера замерла. Она лежала не в своей комнате. Не в городе. Даже не в знакомом мире.
Над ней простиралось небо – глубокое, бархатно-черное, усыпанное миллиардами звезд, таких ярких и близких, что казалось, до них можно дотронуться. И посреди этого великолепия плыли… две луны. Одна – крупная, серебристо-белая, знакомая, но невероятно яркая. Другая – меньшего размера, с красноватым отливом, испещренная темными пятнами, словно засохшей кровью. Их призрачный свет заливал округу неровным, таинственным сиянием.
Лера медленно поднялась на локти, превозмогая головокружение и тошноту. Она была в лесу. Но в каком! Гигантские деревья, похожие на исполинские секвойи, но с черной, чешуйчатой корой и причудливо изогнутыми ветвями, уходили ввысь, теряясь в темноте. Их стволы были толщиной с небольшой дом. Странные, огромные папоротники, похожие на зеленые мечи, росли повсюду. Воздух был густым, насыщенным влагой и незнакомыми ароматами – сладковатыми, пряными, гнилостными. Звуки… Ни гула машин, ни голосов людей. Только шелест листьев где-то высоко-высоко, далекий, жутковатый вой, и… тишина. Гнетущая, звенящая тишина первозданного места, где человек – чужак.