Она не была до конца уверена, что прошлым летом тот сеттер в Блэкпуле действительно сказал ей: «Хороша сегодня говядина». Грета спешила и не стала останавливаться, чтобы поддержать разговор. Как можно было упустить возможность поболтать с единственной в мире говорящей собакой?! Восемь лет – и уже такое горькое сожаление! После этого Грета пообещала себе, что больше никогда в жизни не будет спешить.
Поезд сердито дёрнулся, и сетка багажной полки завизжала, как споткнувшаяся в галопе лошадь. Грета подняла глаза и поняла, что чемодан не упадёт. Во всяком случае, не сейчас.
И девочка снова принялась рассматривать своих попутчиков.
Она насчитала в вагоне ещё шесть человек, но только один привлёк её внимание.
Это был огромный, как орангутанг, мужчина в рубашке винного цвета и с такой мускулистой грудью, что пуговицы, казалось, вот-вот разлетятся в разные стороны. Закатанные по локоть рукава рубашки обнажали руки, покрытые жёсткими чёрными волосами. Грета подумала, что они, наверное, колючие, как иголки. С носом вообще было что-то странное – он был похож на сплющенный кусок мяса. А на левой щеке до самого виска тянулся шрам в виде ящерицы. Но больше всего Грету удивило другое: на морде этого Орангутанга блестели два очень зелёных и очень умных глаза. Такие глаза могут быть у изобретателя или у волшебника, но никак не у обезьяны. Это были глаза человека, который знает какую-то тайну.
Грета смотрела на него с восхищением, но мужчина лишь искоса взглянул на неё и отвернулся к окну, рассматривая проплывающий мимо пейзаж. А за окном между тем не было ничего интересного. Только тьма. Только сельская глушь, проглоченная густой мглой июньской ночи.
– У вас всё хорошо? – Плотное круглое лицо кондуктора застало девочку врасплох.
– Что? А, да.
– Не часто у нас бывают такие юные пассажиры!
– Мне почти девять лет, – строго сказала Грета, вскинув подбородок.
Кондуктор с трудом сдержал улыбку:
– Если вам что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь, сразу скажите мне. Я обещал вашей гувернантке, что доставлю вас со всеми удобствами, а я человек слова!
– А нам ещё долго?
– До Литтл Мосс? О, мы почти приехали. Это следующая станция.
– Спасибо.
Кондуктор не спешил уходить. Если бы это была его внучка, он бы ни за что не разрешил ей ехать в поезде одной. Да ещё вечером! Салливаны, видно, совсем не думают о своём чаде. У богатых это обычное дело. Они заводят детей, чтобы принять поздравления, а потом сдают их на руки сначала няне, затем гувернантке и забывают, что у них есть дети, пока те не станут взрослыми. Деньги вредят семье, очень вредят. Он это хорошо знает. С жалованьем железнодорожника он мог позволить себе только квартиру в пригороде – но зато у него куча детей и внуков, которые согревают ему сердце. Такая маленькая девочка едет совсем одна и так далеко… Некоторые люди совсем не думают головой.