– А что ты понимаешь под судьбой, друг мой?
Амар растерялся. Он был готов говорить о линиях на ладонях, о звездах и планетах, которые формируют пути людей, но в этом спокойном взгляде было нечто, что заставило его задуматься глубже.
– Судьба – это то, что предначертано, – начал он осторожно. – Она отражена в линиях на наших руках, в движении звезд, она ведет нас по жизни, будто незримая нить.
Молодой человек кивнул, словно в знак согласия, но не торопился отвечать. Его взгляд странствовал по глади реки.
– Значит, ты веришь, что у каждого есть нить? – спросил он наконец, не отрывая взгляда от воды.
– Да, конечно. Даже самый малый и самый великий связаны этим узором, – сказал Амар.
Незнакомец посмотрел на него с доброй улыбкой.
– А если нить оборвана? Если ее не было с самого начала?
Амар вздрогнул.
– Это невозможно! Каждый рождается с судьбой. Все сущее следует своим путем.
Молодой человек мягко кивнул.
– А ты когда-нибудь задумывался, кто рисует этот путь? Кто держит нить?
Амар опешил. Здесь, под взглядом этого странного человека, его знания казались поверхностными.
– Это воля богов, – сказал он неуверенно.
– Или, возможно, твоя собственная, – ответил незнакомец, и в его словах не было ни спора, ни насмешки.
Амар замер.
– Но… – Амар попытался что-то возразить, но слова увязли у него в горле.
Молодой человек поднялся и взглянул на него с легкой грустью.
– Кто вы? – прошептал Амар, ощущая странную дрожь в руках.
– Тот, кого нельзя найти по звездам или линиям на ладонях, – ответил незнакомец.
С этими словами он повернулся и пошел вдоль реки, исчезая в тумане. Амар долго стоял, глядя вслед, а потом медленно опустился на песок, чувствуя, как его разум и сердце наполняются новыми вопросами, на которые он еще не знал ответов.
Q.S., marginalia in somnis
Сей фрагмент напоминает нам: не всё знание хранится в словах. Огонь – не всегда разрушение. Иногда он очищает от иллюзии смысла, которую мы принимаем за суть. Пепел текста, в таком случае, может оказаться более красноречивым, чем сам текст.
В одной из древних школ считалось, что истина – это то, что остаётся, когда исчезает объяснение. И, быть может, этот незнакомец у реки – не пророк, не мессия, а скрытая сноска в конце манускрипта, та, что указывает: дальнейшая интерпретация невозможна.
Так, ученик звёзд, встретил не карту, но пустоту, и в ней – источник. Тому, кто способен видеть между строк, не нужны пророчества. Ему достаточно тишины, в которой исчезает нужда в предсказании.