И эта сволочь Славин – тоже! Одно радует, я такой стрим сделала сегодня, что сама в восторге. Его отбитые яйца и голый зад будут ещё долго мемом. Урод! И пускай бы это был кто из нашего круга, так нет же, какая-то стрёмная официантка!
Смотрю в окно, что сделано под самым потолком в камере, и вижу, как на улице светает. К камере подходит хмурый и молчаливый папа с каким-то колобком в погонах.
– Советую тебе, Сан Саныч, отправить свою дочку в какой-нибудь пансионат. Закрытого типа. И с режимом. Строгим, – говорит этот колобок, а папа смотрит на меня.
– Себе посоветуйте, – огрызаюсь, и только дверь открывается, бросаюсь папе на шею, завывая: – Папочка, они меня оскорбляли. Применяли силу. Они такое на тебя…
– Злата, закрой рот, – перебивает меня папа и говорит таким спокойным голосом, что я теряюсь. – Спасибо, Аркадьич. С меня причитается. А с дочкой я разберусь.
– Папочка, – пищу, ничего не понимая.
– Домой, Злата.
Папа разворачивается и идёт на выход, а я чувствую на себе взгляды всех этих уродов, которые решили, что меня будут наказывать. Ну-ну. Посмотрим ещё, кто кого. Я их всех запомнила.
Но за папой иду молча, так как сначала нужно пережить его бурю. После пообещать вести себя хорошо, а дальше уже можно и план мести составить. Пару месяцев у меня есть.
Садимся в машину, и первое же, что я слышу, повергает меня в шок:
– Карта твоя заблокирована. Счёт заморожен. Машина на штрафстоянке. Я лучше буду платить за неё ментам, чем каждый раз выкупать, – говорит папа, смотря в затылок своему водителю. – Ты сейчас приезжаешь домой и собираешь вещи. Поедешь к тётке своей, маминой старшей сестре. За Урал.
– Пап, ты чего? Это же просто клуб, – вставляю я и тут же пугаюсь папиного взгляда.
Он резко разворачивается ко мне и выкрикивает:
– Просто клуб? Просто клуб?! Да ты хоть представляешь, сколько мне теперь придётся отмываться от твоей выходки? Какая же… – но папа обрывает себя, хотя по глазам видно, что он хотел сказать.
– Ну, давай! Договаривай, чего же ты! – слёзы пощипывают глаза, но я держусь.
– Когда же я упустил тебя, Златка, – тяжёлый вздох срывается с губ отца, а я ненавижу его в этот момент.
– Когда променял единственную дочь на свой бизнес, – огрызаюсь и отворачиваюсь к окну.
Ненавижу его! Всех ненавижу. Айфон пищит входящим, но стоит мне его открыть, как желание разбить его становится непреодолимым. Сдерживает только то, что новый купить не смогу.