– Доброго дня, – поздоровался я, слегка склонив голову.
– Здрасьте, – добавил Гена, по-спортивному бодро.
В ответ мы получили едва заметный, но теплый кивок – словно молчаливое благословение на спорт от представителя поколения, вынесшего на своих плечах войну и восстановление страны.
Центральная аллея вела нас дальше, к спортивным сооружениям. Слева возвышалась знакомая всем с детства баскетбольная клетка – высокие металлические стойки со щитами и кольцами. Рядом притулился продолговатый ларек «ПРОКАТ РОЛИКОВ» – его голубая вывеска с белыми буквами. Сейчас его ставни были наглухо закрыты, а на дверях висел навесной замок.
Чуть поодаль стояло одноэтажное здание с покатой крышей. На его стене красовалась табличка с надписью «Лыжная база», а под ней – большие круглые часы с римскими цифрами, стрелки которых показывали без пяти одиннадцать. Рядом располагался «спортивный городок» – несколько турников и брусьев, покрашенных в мягкий голубой цвет.
Но главное украшение стадиона – футбольное поле – предстало перед нами во всей красе. Изумрудный газон, аккуратно подстриженный, обрамляла широкая беговая дорожка, посыпанная гранулированной шинной крошкой. Металлические ворота, выкрашенные в белый цвет, сверкали на солнце. Справа возвышалась зрительская трибуна – железобетонная конструкция, где вместо привычных сидений были установлены деревянные лавочки, выкрашенные в синий цвет. Сейчас она пустовала, и только воробьи деловито суетились на ее ступенях, что-то выискивая на полу, попутно выясняя, кто из них авторитетнее.
– Ну, вот твой «Старт», – с гордостью в голосе произнес Гена, широко разведя руками, словно представлял мне целый стадион имени Ленина, а не скромный районный спорткомплекс.
– Отлично. Давай круг лёгким бегом. Цель – разогрев: полчаса бега, пятнадцать минут растяжки, накатка шеи и плеч. Остальное время посвятим рестлингу.
– Чему? – не понял Гена последнего слова. – Опять словечки с твоей амнезии?
– Угу. Борьба в стойке, по-английски, – пояснил я.
– У тебя же раньше с английским плохо было?
– У меня и сейчас плохо, – улыбнулся я. – Побежали!
Ну правда, не рассказывать же Гене, что в той другой жизни я говорил достаточно криво. Но для шопинга в курортном Таиланде хватало, а вот для свободных бесед с иностранцами – нет.
Да и рассказ о том, как в мире победившего капитализма живёт рабочий класс и какую роль играют страны третьего мира, вполне может меня привести в места для лечения души, если кто-нибудь начнёт болтать. Как говорится, что знают двое, то знает свинья. Начнёт задавать вопросы, типа: «Ничего себе, зарплата сорок тысяч рублей!» или «А что такое кредит?» – и очень удивится, что эти самые сорок тысяч – очень и очень мало, хотя люди как-то живут. Жутковато, конечно, знать, что в будущем не победит коммунизм на планете и все реже можно будет видеть счастливые лица людей в этой светлой стране. Но озвучивание правды может обернуться для меня вот прям последствиями. Нужно быть осторожнее, я и так слишком много языком болтал.