Больше он не видел и снов. Ложась спать, он умолял, чтобы мать пришла. А если брат с ней – пусть приведет и его. Если бы Джон только увидел его рядом с ней, он хотя бы знал, где его брат.
Но всё, что оставалось – это ждать весточки от Ника… и дождался.
Однажды утром, на пороге, он нашёл письмо, которое жутко пропахло солью и рыбой. Но, увидев знакомый почерк, Джонатан уже не чувствовал ни запаха, ни омерзения. Он дрожащими руками разорвал конверт. Внутри лежал тонкий лист. Чернила в некоторых местах поплыли, будто письмо намокло и не высохло до конца.
“Иногда мне кажется, что я не первый раз здесь. Люди говорят, что меня ждали, и я улыбаюсь – а потом ловлю себя на том, что действительно рад вернуться. Но ведь я никогда не был на Мирмут. Верно?
Тут хороший паб, весёлые люди и странная, но вкусная рыба.
Я слышу море даже ночью. Оно говорит со мной. Оно доброе. Джон, ты бы понял, если бы приехал. Здесь всё иначе. Я, кажется, понял теперь, почему дед не писал.
Скоро праздник. Думаю, тебе стоит быть здесь! Всё объяснится, когда увидишь сам.
P.S. Мне снился ты и какая-то фигура. Мы были у того самого залива и собирали ракушки, только уже взрослые. А фигура… держала меня за плечо.”
– Николас.
Он перечитывал письмо снова и снова. Буквы отзывались эхом брата в голове, что-то казалось не таким в этих строчках. Николас, который не верил ни в судьбу, ни в предчувствия, ни в людей, с восторгом пишет о море, которое с ним говорит? Ещё и один и тот же сон или может не сон? И фигура…
По прошествию пары дней, он решился – едет. Не потому, что не верит, не потому что понимает, а потому что больше не может не поехать. Дом стал слишком пустым, тени в углах – живыми. Никогда в своей жизни Джонатан не чувствовал себя настолько одиноким. Напоследок, он отправил письмо сестре, где объяснил всё, что случилось за полгода. А также попросил не искать его, если вдруг он придёт к ней во сне.
Денег с фабрики не могло хватить на поездку, поэтому он продал всё то ценное, что только смог наскрести и сел на поезд – к побережью. По дороге он спал рывками, когда дремал, чувствовал, будто кто-то садится рядом. Но это не вызывало тревоги или страха. Он надеялся, что это брат, который, каким-то чудом, ехал в одном вагоне с ним. Дрожало внутри лишь от тишины и осознания своего необдуманного поступка.