» [200, p. 49].
Амазонские индейцы пираха, наделавшие шума необычной структурой их языка, привлекают внимание и равноправными отношениями: у них не только нет вождей и мужчины не господствуют над женщинами, но даже и взрослые никак особо не доминируют над детьми. Жизнь пираха выглядит идиллией, где даже малейшее применение физической силы немыслимо. Но выводы о древности такого уклада сомнительны, ведь ещё 300 лет назад пираха сталкивались с португальцами, а историю их возможных конфликтов с другими народами индейцев мы не знаем. Дэниел Эверетт указывает, что, по некоторым языковым данным, пираха могут быть пришлыми в этих местах [100, с. 48], около 500 лет назад перебравшись из Перу, – одно это уже может говорить о бегстве от испанского завоевания. При этом один из пираха рассказывал: «Отец мне говорил: он видел, как его отец убивал других индейцев. Но сейчас мы так не поступаем. Это плохо» (с. 115). То есть вероятна просто смена всей культурной парадигмы, случившаяся однажды (возможно, и не так давно). Отсутствие у пираха какой-либо религии и даже мифологии также свидетельствует об утрате исконной культуры. Под действием каких обстоятельств это случилось, можно гадать, но противостояние с испанцами, затем с португальцами или с соседними народами в этой роли вполне допустимо.
С другой стороны, называть современных пираха мирными и эгалитарными, будет неосторожным. Эверетт пишет, что у них всё же «случаются вспышки агрессии, от умеренных до очень жестоких», и добавляет, что его жена однажды «была свидетельницей, как почти все мужчины в селении по очереди изнасиловали молодую незамужнюю девушку» (с. 98). Интересны и описания Эвереттом мужчин пираха, напившихся допьяна: однажды они, несмотря на долгое знакомство, пытались убить его и всю его семью, и очень много дрались между собой, заливая кровью округу. Один из таких случаев описан так:
«Через пару часов я стал слышать смех, а затем вопли и похвальбу, какие они храбрые и сильные; один даже сказал кому-то: «Я тебе надеру задницу». Это были обычные пьяные разговоры, как в любой другой стране мира. Мой отец, ковбой и гуляка, когда напивался, вёл себя практически так же, как индейцы пираха» (с. 84).
Когда мужчины напивались, женщины с детьми покидали селение, вероятно, расценивая первых как угрозу. И женщины же потом просили миссионеров препятствовать мужчинам в получении алкоголя от случайных торговцев. Интересно, что и упомянутые выше южноиндийские палияр старались избегать алкоголя, так как он делал их буйными. Всё это указывает, что тихое и эгалитарное поведение аборигенов таких обществ обусловлено именно специфическими культурными установками, действие которых под влиянием алкоголя нарушается, высвобождая какие-то глубинные установки.