По натуре я не очень общителен, но не классический интроверт. У меня есть семья, которую я обожаю, и узкий круг людей, с которыми приятно проводить время. Меня считают душой компании, и никто не догадывается, как сложно мне держать лицо на корпоративах. При первом удобном случае я скрываюсь в одноместном номере с узкой кроватью и не отвечаю на звонки.
Глава 3. Неопределенность
В хорошую больницу простой человек может
попасть только по несчастному случаю.
Дмитрий Пашков
Голова практически перестала болеть. Я осторожно повертел шеей в разные стороны и не ощутил никаких неприятных симптомов, кроме лёгкого похрустывания. В животе предательски заурчало и появилось просто зверское ощущение голода. Ещё бы, судя по всему, я проспал не только обед, но и завтрак. К тому же, внутренний будильник просигналил, что он хочет не только есть. Я хотел было уже отправиться в поисках места, где можно было удовлетворить естественные потребности организма, как дверь приоткрылась и медленно показалась сначала шевелюра то ли стального цвета, то ли седая, затем два глаза, на несколько секунд уставившиеся на меня с явным любопытством. И всё это так же быстро скрылось. Дверь широко распахнулась, и перед моим взором предстал полный силуэт обладателя серой шевелюры в форме насыщенного темно-синего цвета.
По ровной осанке и четкому размеренному шагу я предположил, что это кадровый военный. Слегка хрипловатым голосом он уверенно представился:
– Страж третьего класса, вольный горожанин, Иннокентий Львович. Ваш лечащий врач назначил время нашей беседы. Я прибыл вовремя, но Вы спали.
– Добрый вечер, Иннокентий Львович. Да меня предупреждали о Вашем визите. Вы что-то хотите уточнить, но я мало чем могу помочь. У меня полная амнезия.
Я заметил, что от его тела исходило слабое серое свечение. Больше всего светилась голова. Иннокентий пристально смотрел мне в лицо, не задерживая взгляда на каком-то органе. Обычно люди смотрят в глаза, на нос, губы, лоб, а он смотрел внутрь.
– Вас привезли пять дней назад, чуть позже полудня… Вы помните откуда? – прозвучал его первый вопрос.
Я поднял руки к вискам, наморщился, делая вид, что всеми силами пытаюсь вспомнить, события пятидневной давности. Но что я мог вспомнить, если сутки тому назад был совсем другим? Не говорить же правду, кто я и откуда. Думаю, он не поверит, и я попаду к «кровельщикам в белых халатах», которые попытаются подлатать мою крышу и убедить, что всё это привиделось от бурной фантазии и переизбытка гормонов. Так что буду врать, насколько хватит фантазии.