– Я не помню – выдавил я обреченно и опустил руки.
Пока я изображал попытки упорной мыслительной деятельности, страж сиял всеми оттенками серого и, казалось, не дышал.
В голове появились какие-то мысли о ремонте, о моей торопливости и невнимательности, об испытанном внезапном страхе. Точно, так и было, я торопился, испугался короткого замыкания, упал… Но почему-то где-то глубоко внутри появилась несколько другая картинка, не снежного парка, а каких-то темных коридоров, похожих на лабиринты.
Страж не отводил от меня взгляд, свечение, исходящее от него, становилось сильнее и в какой-то момент показалось, что он пытается откорректировать мою память. «А вот этого делать не стоит» – возмутился я, и страж встрепенулся.
– Ты говоришь правду, – хрипло начал он, прокашлялся и продолжил. – Похоже, твоя память действительно пострадала. Я постараюсь тебе помочь вспомнить. Итак, тебя привезли с закрытой территории стройки. Ты каким-то образом пробрался через глухую ограду и забрался на третий этаж строящегося особняка барона, – он снова прокашлялся. – Впрочем, его имя не стоит пока раскрывать. Ты сам это должен вспомнить, как и то, зачем ты туда полез.
Зрачки его глаз сузились, и от радужной оболочки стало распространяться странное свечение, больше похожее на направленную туманность. Я поёжился. Стало как-то не по себе.
«А я, оказывается, аж с третьего этажа упал, – удивился я. – Поэтому у меня всё так болит.»
Вполне логично, если я не помню, как упал, то и не помню, как там очутился. Но я не стал разглагольствовать, а скромно потупив глаза, даже выдавив слезинку, которая должна бы подтвердить моё отчаянное желание помочь, обреченно повторил:
– Не помню…
Не только глаза, но и всё тело стража стало покрываться туманной дымкой, постепенно распространяющейся по палате.
– Извините меня, я ничего не помню. Помню только, что я оказался в этой больнице. Врача помню. Женщину, приносившую мне завтрак… Больше ничего.
Я снова почувствовал нестерпимое желание посетить туалет, огляделся по сторонам, и, не найдя ничего, что могло помочь мне в этом, обратился к Стражу:
– Простите, не могли бы мы на время прервать беседу. Мне очень надо…
–У Вас появились какие-то желания? – обрадовался страж.
– Да, но не те, о которых Вы думаете, – я скромно улыбнулся. – Я же живой человек, и мне надо… очень надо.